ФИНАНСОВЫЕ ЗАМОРОЗКИ

Александр Карин (Берлин)

Октябрь прошел под знаком финансового кризиса. Вопреки надеждам некоторых оптимистов, он все-таки разразился и в Германии.

У финансового кризиса есть и своя положительная сторона. Он, в частности, радикально ускорил политический процесс в Германии. В рекордно короткие сроки — всего за одну неделю — через парламент проведен Закон о предложенных правительством мерах по стабилизации немецкой банковской сферы.

Закон вступил в силу в выходной день — в субботу. А уже утром, в ближайший понедельник, еще до начала торгов на Франкфуртской бирже, правительство ФРГ приняло решение о том, на каких конкретно условиях будет предоставляться помощь немецким финансовым институтам. Выступая в бундестаге с правительственным заявлением на эту тему, канцлер Ангела Меркель так объяснила необходимость срочного принятия мер:

«Мировая экономика переживает в эти недели самое трудное испытание после 20-х годов прошлого века. Ключевые рынки нашей экономической системы — финансовые — практически недееспособны. Обвал на мировых биржах грозит обернуться гибельной спиралью. Взаимное недоверие финансовых институтов почти полностью парализовало межбанковские денежные потоки, что может вызвать непредсказуемые последствия. Мы просто обязаны в кратчайшие сроки реализовать невиданную по масштабам программу стабилизации финансовых рынков».

480 000 000 000

Государственная программа стабилизации немецкой финансовой сферы имеет общий объем в 480 млрд. евро. Львиная доля из них — 400 миллиардов — это государственные гарантии межбанковского кредитования, которые будут выдаваться под два процента годовых от суммы предоставленного кредита. Правительство рассчитывает, что с такими гарантиями финансовое кровообращение вернется в норму.

Как пояснила Ангела Меркель, речь идет о том, что государство выступает «в роли страховой компании, которая за определенную плату берет на себя риск за некоторые финансовые обязательства банков».

При этом, как считают эксперты немецкого министерства финансов, риск государства не превышает 5 процентов, а большая часть межбанковских кредитов всё-таки будет возвращена, и общая сумма государственных расходов по гарантиям невозвращенных кредитов не превысит 20 млд. евро.

Частичная национализация

Еще 80 млрд. выделяются на прямые финансовые вливания немецким банкам и страховым компаниям, если они окажутся на грани банкротства. «Свежие» деньги будут предоставляться финансовому институту в обмен на доли в его собственности или ценные бумаги, а также право государства сокращать оплату высших менеджеров и оказывать влияние на коммерческую политику финансового института.

Позже, когда ситуация разрядится, эти перешедшие в собственность государства доли и акции предполагается снова продать, по возможности с прибылью для бюджета. Так же собираются поступить и с купленными у банков за казенный счет рискованными активами и «гнилыми» ценными бумагами.

Каждый отдельный банк может рассчитывать на максимальную сумму в 10 млрд. евро государственных субсидий, а скупка утративших рыночную цену активов ограничена пятью млрд. для одного банка.

Детально условия государственной помощи прописаны в специальном правительственном распоряжении. Помощь будет предоставляться на довольно жестких условиях. Так, высшим менеджерам банков, обратившимся за поддержкой к государству, придется умерить свои финансовые запросы: введен потолок на их оклады — 500 тысяч евро в год. Кроме того, до тех пор пока банк не рассчитается с казной, им не будут выплачиваться никакие премии или доли от прибыли. Дивиденды же по ценным бумагам станут поступать прямо в создаваемый государственный фонд помощи банковской сфере.

Государство — не филантроп

Еще одно условие — участие в выработке коммерческой стратегии банка. Государство может, например, ограничивать или вообще пресекать особо рискованные операции банка на финансовых рынках, настаивать на полном отказе от некоторых сомнительных сфер деятельности. Зато, в целях поддержания внутренней конъюнктуры, банк могут обязать выдавать кредиты мелким и средним немецким предприятиям. В некоторых случаях государство сможет навязать финансовому институту даже совершенно новый бизнес-план и изменить его организационную структуру.

В отличие от Англии и США, где в ходе стабилизации финансовой сферы де-факто приняты решения о принудительной частичной национализации банков вне зависимости от того, нужна тем или иным из них помощь или нет, меры правительства ФРГ носят добровольный характер: банки не обязаны прибегать к помощи государства в обмен на частичную утрату своей независимости. Такой порядок имеет свои плюсы и минусы.

Шеф крупнейшего в Германии частного Deutsche Bank Йозеф Акерман заявил, что «ему было бы стыдно в условиях кризиса прибегать к финансовой помощи государства». А вот баварскому земельному банку Bayern LB — не стыдно. Ему потребовалась помощь по всем трем направлениям: и гарантии для получения межбанковских кредитов, и прямые вливания в несколько миллиардов евро, и переуступка государству рискованных активов.

Этому банку частичная национализации не грозит. Он и так государственный, находится в ведении земельных властей Баварии. У частных немецких банков ситуация иная. Проблема в том, что обращение за помощью в обмен на государственную опеку связано с риском подрыва имиджа на частном финансовом рынке.

Министр финансов Пеер Штайнбрюк указал в этой связи на то парадоксальное обстоятельство, что многие немецкие частные банки в сложившихся условиях предпочли бы, чтобы частичная национализация банковской сферы была бы в Германии такой же принудительной, как в Америке и Англии. Тогда все были бы в равных условиях, и никто бы не ждал, кто из конкурентов первым «встанет на колени» перед государством.

Реальная экономика тоже хочет гарантий

Финансовый кризис пока не затронул широкие массы населения Германии. Пострадали — и то пока лишь виртуально — держатели акций и долей в паевых фондах. В связи с падением биржевых котировок, рыночная стоимость их ценных бумаг снизилась, но реальные финансовые потери только у тех, у кого сдали нервы, кто продал свои активы по упавшим ценам.

Ситуация, по оценке экспертов, может радикально измениться в будущем году, если охлаждение мировой конъюнктуры обернется экономическим спадом и в Германии. Это весьма вероятно, учитывая экспортную ориентированность немецкой промышленности.

Под угрозой увольнения могут оказаться сотни тысяч занятых, а рост безработицы сопряжен с негативными последствиями для всех, поскольку в таком случае и у работающих автоматически начинают расти отчисления в фонды соцстраха: пенсионный, в больничные кассы, страхование на случай безработицы.

По сообщениям немецкой печати, правительство ФРГ склоняется к действиям на упреждение и собирается принять меры в поддержку отечественной конъюнктуры. Канцлер и министр финансов якобы уже договорились между собой об ускорении процесса снижения налогового бремени в Германии на общую сумму в 9 млрд. евро.

Речь идет, среди прочего, о налоговых льготах для тех, кто покупает новые машины с уменьшенным выбросом CO-2, кто модернизирует, в соответствии со строгими экологическими нормами, собственное жилье. На год раньше — уже с 2009-го — предполагается ввести новый порядок зачета отчислений в больничные кассы при составлении ежегодной налоговой декларации. Это равнозначно существенному снижению налогового бремени для миллионов жителей Германии. Говорят и о государственных гарантиях под банковские кредиты населению и ремесленникам, малому и среднему бизнесу.

Представители правительства при этом тщательно избегают понятия «государственная конъюнктурная программа», говорят о мерах содействия немецкой экономике, что, по сути дела, одно и то же: бюджет используется как инструмент поддержки внутреннего спроса.

Институт экономических исследований в Галле (IWH) относится к таким программам скептически и указывает, что вслед за автомобильной и строительной сферами на налоговые льготы начнут претендовать и другие, что может обернуться бесконечной гонкой за государственными субсидиями.