Кризис ООН. Разъединенные нации

Евгений Кочанов (Бонн)

Кажется, лишь очень ленивые или очень наивные с доверием или даже с одобрением относятся к нынешнему состоянию Организации Объединенных Наций, к ее неоднозначной и не слишком результативной деятельности. Скорее, можно увидеть критику – как правило, оправданную и, во всяком случае, заслуживающую трезвого анализа. В рамках одной статьи – это неподъемная тема: десятки, если не сотни, подробных исследований, диссертаций, статей лежат на столе. За и против, защита и отрицание – весь огромный спектр противоречивых мнений.

Много написано о возникновении ООН, о чрезвычайной важности политических компромиссов между мировыми державами, несмотря на неразрешимые в принципе идеологические разногласия. Тем не менее, ключевым принципом новой организации стало поддержание международного мира, урегулирование международных конфликтов. И первым испытанием стала Корейская война 1950-1953 гг., основательно подзабытая и отчасти намеренно отправленная в таинственный сборник «Малоизвестные страницы истории». Это была первая масштабная война с миллионами жертв после Второй мировой. И первый вооруженный конфликт внутри «биполярного мира», идеологической основы мироздания и нынешних ведущих (или самых громких) российских политиков.

Я только начал учиться в школе, но читать умел – и читал много, в том числе и газеты. Помню загадочное «китайские добровольцы» в ежедневной рубрике «События в Корее». Раскол на два государства был предопределен еще до войны: на cевере Кореи японцев били советские войска, на юге – американские. Соответственно, в 1948 году в Корее возникли два государства, оба можно было назвать «марионеточными»: «социалистическое» и «капиталистическое».

И вот 25 июня 1950 года войска Северной Кореи (КНДР) перешли 38-ю параллель (официальную линию раздела) и вторглись на Юг, никак не ожидавший коварного нападения. И в тот же день тревогу забил Совет Безопасности ООН – не припомню, чтобы когда-нибудь впоследствии была столь быстрая реакция. Требование было – отвести войска обратно на Север. Еще через два дня – резолюция об отражении вооруженного нападения, через неделю – Объединенное командование войск ООН в Корее во главе с США. К этому времени войска КНДР уже взяли Сеул, южнокорейскую столицу. Войска США, под флагом ООН, в голубых касках, отразили нападение, вытеснили агрессора обратно к 38-й параллели, пошли дальше, взяли Пхеньян.

Конфликт разрастался. Со стороны СССР в войну вступили регулярные войска, в том числе сотни боевых самолетов и тысячи «военных советников» под псевдонимами, в том числе и китайскими. Шуточки пошли: «Товарищ полковник Ли Си Цин...» Со стороны Китая – сотни тысяч «китайских добровольцев», до полумиллиона, а то и больше. Дело кончилось, по большому счету, ничьей – после заключения перемирия Север остался коммунистическим, Юг – капиталистическим. Мира нет до сих пор, есть Северная Корея и Южная Корея, и разницу между ними – и в экономическом, и в социальном развитии, и просто в смысле уважения со стороны других государств – не сознает лишь неграмотный или твердолобый сталинист.

И такой не самый, но все-таки благополучный результат был достигнут лишь по вполне случайным причинам – в период принятия указанных резолюций Советский Союз бойкотировал заседания Совета Безопасности (из-за принятия в него Республики Китай, то есть Тайваня) и не мог воспользоваться правом вето, да и на соглашение о перемирии дал «добро» в период всеобщего замешательства в советском руководстве после смерти Сталина.

Что было бы, останься СССР в Совбезе? Сами представьте, история, как утверждают, не имеет сослагательного наклонения. Других таких случаев не было, и ООН медленно, но неуклонно превращалась в международную говорильню. Еще можно было говорить о достижимом консенсусе в момент возникновения организации – в ней не было и 60 членов. Наступили годы «деколониализации»,  и положение изменилось. И уже тогда начали говорить о необходимых реформах, об активизации деятельности ООН. Но ни того, ни другого не последовало.

Вместо них появлялись всё новые и новые «агентства», «комитеты» и иные организации под эгидой ООН, и общий бюрократический аппарат Организации умножился многократно. Закон такой – когда уровень бюрократии достигает определенного значения, она начинает работать лишь на собственное умножение и ни на что больше. Хотя, казалось бы, с резким увеличением количества членов организация получает новые задачи, новые проблемы, которые необходимо решать срочно, чтобы не допустить кровавых межгосударственных (да и внутригосударственных) конфликтов, тем более актов геноцида.

Многие из нас помнят, но никто не взялся бы сосчитать, сколько войн было в той же Африке с начала 60-х годов прошлого века. Сотни, по скромному подсчету! Эти войны были в только что возникших государствах или даже между такими же государствами, которые, по большому счету, и государствами-то не были. Некоторые так и остались; лишь недавно стали употреблять понятие «недогосударство», но и до сих пор лишь в полемических статьях. Звучит, действительно, как-то оскорбительно...

Сейчас полноправными членами ООН являются 193 государства. Их население от миллиарда с лишним до нескольких десятков тысяч человек. Все – равны, все имеют голос на Генеральной Ассамблее – справедливость торжествует, справедливость, которая, надеюсь, придет на нашу Землю века через два. Сейчас же – рыночная экономика, дай парочку миллионов – и Науру или там Кирибати проголосует «как надо».

Сейчас уже не кажется, что ООН способна решать мировые проблемы. Реформы необходимы, реформы грядут! – и молчание. Низы не могут, верхи не хотят. Реформы (революции) не будет!

И всё чаще, как, впрочем, и можно было ожидать, международные конфликты решаются не силами (или усилиями) ООН, а совсем другими международными организациями. Стремление к сотрудничеству и взаимодействию, не обязательно глобальному, чаще – соседскому и региональному – привело к созданию многочисленных межгосударственных объединений с самыми разными по масштабу правами и обязанностями. И вот самый последний пример – почти неизбежный конфликт в Гамбии, обещавший пожары и кровь тысяч, был предотвращен мало кому известным Западноафриканским экономическим сообществом, у которого оказались собственные вооруженные силы.

Так было не раз и, возможно, будет и впредь. Мало кто верит, что ООН может решать действительно насущные мировые проблемы, особенно чреватые опасными конфликтами. Мир необратимо изменился, и никакие апелляции к тому, что когда-то было так-то, не помогают. Мир не стал лучше, мир не стал хуже. Мир развивается по своим, не известным никому законам – ни Марксу, ни Фукуяме. Мир начала 50-х годов ХХ века и мир второго десятилетия XXI века – это разные миры, и подходить ныне, скажем, к Израилю с позиций 1948-го года, с начала его существования – это не просто ошибка, это преступление.

Антиизраильских резолюций в рамках ООН за всю ее историю было принято больше, чем с осуждением любой другой страны, даже явного и неприкрытого агрессора. Казалось бы, трудно объяснить почему – первая и до сих пор единственная демократия на Ближнем Востоке...

Вспомним, однако, СССР, сначала поддержавший Израиль, а в какой-то момент резко изменивший свою позицию, обнаружив, что союзника из него не получится. Именно в СССР взращивался палестинский терроризм, вначале, конечно, на вульгарно-марксистской платформе; потом стали доминировать националистическо-исламистские мотивы, прославлялись «палестинские патриоты», их «подвиги» воспевались в окрестных мусульманских странах, тех странах, которые во время Второй мировой войны и даже после нее увлеченно исповедовали гитлеровскую идеологию.

Сейчас, когда радикализация ислама, набрав крутые обороты, изменила облик половины с лишним стран-членов ООН, едва ли следует ожидать от них доброго отношения к евреям, к Израилю. А также к немцам, русским, европейцам, американцам. Пожалуй, это главное явление начала века, которое будет доминировать в ближайшие годы. ООН – вполне, в общем, вегетарианская организация, не способная в принципе (и по составу членов) с этим справиться. Речь, в конечном итоге, идет о нас самих. Ни одна, даже очень авторитетная международная организация, не будет вынимать нас из-под развалин. Подумайте, сколько усилий, сколько проектов понадобится для создания эффективной международной организации, способной действительно заботиться о поддержании международного мира, предотвращать и урегулировать конфликты? Сколько, по нынешним ценам, триллионов?

Да нет, скажут все, когда-нибудь, потом, потом.

Дождемся ли мы такой организации?