Золушка в садах Дюпона

Все-таки самое лучшее в жизни – это впечатления. Давно я к такой мысли нехитрой пришла, но нынешней зимой еще раз в своей правоте убедилась. Вон уж весна бушует, а я всё новогодние ощущения и эмоции перебираю. И делюсь ими по возможности, независимо от погодных условий. Побудительный будет текст – вот что! А вдруг надумаете и сядете в самолет, выполняющий рейс Мюнхен – Нью-Йорк или Дюссельдорф – Майами, ну короче, Германия – США, а там уж разберетесь.

И не шумите, что билеты дорогие. Дорогие, конечно; но при желании, отказавшись от тройки дешевых свитерков, пары джинсов, пары кроссовок, ну и прочей лабуды, типа алкоголя, – вполне можно наскрести. Тем более, что джинсы и кроссовки всё равно надо покупать в Америке. В разы дешевле. Хотя это я понаслышке знаю: за три недели пребывания в стране победившего капитализма не зашла ни в один магазин. Просто жалко было время тратить, когда вокруг столько всего…

Начиная с предрождественского Нью-Йорка. Совершенно другими глазами посмотрела я теперь фильм «Один дома». Особенно ту часть, когда, довольно противный, на мой взгляд, белобрысый светлоглазый мальчик Кевин, хулиганистый и в жизни, и на экране Маколей Калкин, отстав от своей семьи, попадает в город Желтого дьявола и оказывается в одной из самых дорогих гостиниц Нью-Йорка – отеле Плаза, рекламу которого он видел по телевизору. Кевин про отель из телевизора узнал, а мы, считайте, – от Кевина, потому что впервые увидели эту роскошь (вместе с ее хозяином, не к выборам будь помянутым Трампом) в фильме «Один дома 2».

Собственно, с этого отеля и началось наше путешествие по Америке. Не подумайте, мы в Плазе не жили. Тогда бы вообще без джинсов (в известном метафорическом смысле) остались. Но мы туда в первый же день побежали: потому что пришелся наш первый день на последний день Хануки, когда рядом с фешенебельным отелем зажигали самую большую Ханукию города.

Религиозное и городское начальство поднималось к ней на специальной платформе; и там, стоя довольно высоко, эти крутые ребята зажигали огромные ханукальные свечи и произносили то, что положено произносить в такие святые для евреев и всех сочувствующих минуты. И так это красиво было. И правильно. Потому что Ханука – она же про чудо. И про то, что Свет победит тьму. И в этой надежде туда столько людей пришло! Улыбающихся, доброжелательных, немножко верящих в чудеса… А уж как музыка заиграла, кинулся народ всякие еврейские танцы танцевать. Да и не еврейские тоже. Ну, потому что чудо и свет – они же для всех. И было это невероятно трогательно и тоже правильно. Особенно рядом с рождественской елкой, украшенной, как в Нью-Йорке принято, – фантастически.

Впрочем, про украшенные деревья – отдельный рассказ. Поскольку я в этом году так на них нагляделась, что даже не расстраиваюсь из-за того, что впервые в жизни дома не было своей елочки. Чего уж, раз в рождественское путешествие отправилась.

Так вот, про елки. Хотя про них принято только во время новогодних праздников рассказывать, я от правил отступлю, потому что место, где я на них насмотрелась, даже не всем моим американским знакомым известно. А я, наверное, если бы в Америке жила, только бы в это место – Longwood Gardens оно официально называется – и шастала. В любое время года. Там гулять не перегулять, в этих несравненных садах под открытым и закрытым небом. Тут тебе и сад глициний, и пионовый сад, и театральный, и огромнейшие оранжереи, где, как пишут источники, больше 11 тысяч видов растений собрано. Для нас это просто цифра, которую мы даже представлять не будем. А вот представить 250 тысяч орхидей, которые расцветают в дивных садах, можно попробовать. Но лучше все-таки своими глазами увидеть и нежные переливы сиреневого и розового на чудесных клумбах, и танцующие искристые фонтаны, и декоративные фигуры из зелени, и сад хризантем, и водоемы с подогревом, где, кроме лотосов и лилий, распускаются какие-то совсем диковинные цветы из Южной Америки; и множество других чудес, которые в народе называют чудесами садов Дюпона.

Знаете: есть туристы умные и туристы-дураки. Я, как вы догадываетесь, отношусь к последним. Ну, потому что умные туристы, перед тем как отправиться в путешествие, читают, готовятся, планы разрабатывают и неплохо представляют то, что им предстоит увидеть. А туристы-дураки, типа меня, едут, куда глаза глядят или, если повезет, куда им посоветуют, и обалдевают от неожиданных красот и чудес.

Это уж я потом, вернувшись домой, прочитала, что уникальные сады много лет создавались известным филантропом, крупным промышленником французского происхождения, архитектором и мечтателем Пьером Дюпоном. По всему свету собирал он диковинные растения, создал фантастическую систему фонтанов, построил открытый театр, соединил органный зал с оранжереей, продумал потрясающее вечернее освещение, и прочее, и прочее… На склоне лет Пьер Дюпон подарил всё, им созданное, людям – «с целью проведения выставок, обучения, образования и наслаждения красотой растений»; а государство, на счастье всех, любящих природу, отнеслось к этому подарку поистине творчески. Господи, чего там только нет: и шоу фейерверков и фонтанов, и праздники плодов, и выставки экзотических растений, и детские лабиринты из цветов и растений, и уникальный дом-музей Дюпона, с роскошной библиотекой и кинозалом, где абсолютно ошарашенные посетители могут посмотреть фильм и о самом создателе этой красоты, и о новых грандиозных образовательных и творческих проектах в развитии этого комплекса.

 Но я же не в курсе была. И оказалась среди этого великолепия буквально как Золушка на балу. Доказательство? Пожалуйста! Когда вечером я возбужденно рассказывала друзьями об увиденных мною чудесах, сын, улыбаясь одними глазами, неожиданно добавил: «Эти ее восторги – ерунда, а вот там в бальном зале была одна тетка немолодая, так та вообще кружиться, типа в вальсе, взялась». Я сначала онемела: какая тетка? А потом, заметив его смеющиеся глаза, закричала: «Я что ли? Я???» Впрочем, свидетели подтвердили.

Потом, уже в ночи, перебирая четки этого пленительного дня, я увидела всё как бы со стороны. Никто из моих родных, которые не раз бывали в садах Дюпона, как-то уж особенно не разглядывал нежные орхидеи, горящие красным огнем многотысячные пуансетии, причудливые, залитые золотом и серебром, деревья. Они разглядывали мою реакцию. Перед очередным залом с очередными чудесами они загадочно смотрели на меня, указывали путь и забегали вперед, чтобы насладиться безумными моими очами, вскриками восторга, онемением и прочими составляющими блаженства и мечты. Сдержанный мой муж, вообще не склонный к восторгам, выбрал, как он считает, самую козырную позицию. Как в том анекдоте (да простят меня мои читатели) про публичный дом: когда за условные сто евро ты можешь заниматься сексом, за двести – подглядывать за теми, кто этим сексом занимается, а за 500 (и это самое крутое) подглядывать за теми, кто подглядывает. Муж утверждает, что реально самое увлекательное было смотреть за реакцией людей на мою реакцию.

А я кроме этой небывалой красоты не видела ничего. И поющие фонтаны, и око земли, и золотые галереи, и старинные избушки в серебре, и звездные танцы на озере, и механический орган (сам играл, честное слово!) в главном оранжерейном зале, где опять-таки изысканно соединились музыка, цветы, фонтаны, волшебные елки, украшенные непостижимым образом. (Для примера – елка с фиолетово-розовыми шарами и такими же громадными цветами, которые оказались цветами кактуса, причем не сорванными, а таинственным образом проросшими сквозь зелень главного рождественского дерева.) И таких елок там было штук сто. И каждая была украшена в своей особой стилистике: то дождем и печальными сосульками, то старинными игрушками, то экзотическими фруктами, то… А уж когда вечером появился органист в серебряном фраке… Как тут было Золушке не затанцевать. Говорю же: сама не заметила, что стала героиней французской сказки.

Но доминантой стала все-таки сказка немецкая. Бродя по роскошным анфиладам, в сопровождении возбужденных взглядов моих родных, предвкушающих очередные восторги, я сама не заметила, как попала в малый бальный зал, где было уже не так шумно и многолюдно. Совсем даже тихо было: горел камин; около него лежали рождественские подарки; играла хрустальная музыка и стояла елка такой красоты, что не только я замерла: все, кто был там, – замерли… Она «была увешана золотыми и серебряными яблоками, а на всех ветках, словно цветы или бутоны, росли обсахаренные орехи, пестрые конфеты и вообще всякие сласти. Но больше всего украшали чудесное дерево сотни маленьких свечек, которые, как звездочки, сверкали в густой зелени, и елка, залитая огнями и озарявшая всё вокруг, так и манила сорвать растущие на ней цветы и плоды. Вокруг дерева всё пестрело и сияло. И чего там только не было! Не знаю, кому под силу это описать!»

 Думаю, вы вспомнили цитату из сказки Гофмана «Щелкунчик. Не поверите: мне правда показалось, что я Мари и что именно у меня в рождественский вечер собрались дети, для которых и приготовлены замечательные подарки: книжки с картинками, крошечная посуда, прелестные куклы. Но самое необычное, конечно, принесет нам крестный Дроссельмейер: миниатюрный замок с зеркальными окнами и золотыми башнями, по залам которого передвигаются дамы и кавалеры и танцуют детки в коротеньких камзольчиках и юбочках. А уж мне, любимице, старый мастер подарит лучшую игрушку на свете…

И знаете, игрушку я получила. Уже совсем стемнело, сотни тысяч огней засияло по всему парку (говорят, их численность достигает полумиллиона), трепетными снежинками засветилось озеро, разноцветными всполохами перекликались галереи из деревьев, а я всё оглядывалась и не хотела уходить. Практически шла спиной вперед, стараясь охватить глазом всю эту мощную и одновременно наивную красоту. И уж уговаривали меня, что всё – пора и честь знать, но знать я ничего не хотела, хотела только видеть. И тогда мне пригрозили: не пойдешь к выходу – не увидишь еще одну игрушку. А без нее – совсем не то.

И я поплелась, думая, что уже ничего не может на меня произвести большего впечатления. Тем более, что притащили меня в какую-то толпу, где уставшие от переизбытка эмоций люди стояли, кто с чашкой кофе, кто с бокалом вина… Они почти не разговаривали, а только улыбаясь, куда-то смотрели. Протиснулась и я. Большую-пребольшую детскую железную дорогу – вот что я увидела. Цветные паровозики, каналы и мосты, гудки печальные и протяжные, звуки поезда -чух-чух-чух. Машинисты в окнах. Открытые вагончики. С чем бы вы думали? С крохотными игрушками, с маленькими Санта-Клаусами, прижимающими мешки с подарками; с мечтой, короче. И все так тихо смотрели. И так нежно. Ну вы понимаете…

Вот. Я про это. Про красоту, нежность и творчество. И про то, что самое прекрасное – это дарить родным людям ощущения Мари в Рождество. И Золушки на балу. Если бы еще не надо было бы торопиться с этого бала домой. А с другой стороны – где же еще балы-то вспоминать? И мечтать…

Майя Беленькая (Мюнхен)

Читайте также:

1. Филадельфия – город братской любви. Журнал «Партнёр», №5 / 2014. Автор М. Баст
2. Семь новых природных чудес света (Джунгли Амазонки). Журнал «Партнёр», № 4 / 2012. Автор Ю. Одессер
3. Всё пройдет, бэби, всё пройдет. Журнал «Партнёр», № 10 / 2023. Автор М. Беленькая