Темы
Валерий Тараканов
К 75-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ НАД ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИЕЙ
«ПРИ ЛЮБЫХ УСЛОВИЯХ СЕРПУХОВ ВРАГУ НЕ СДАВАТЬ»
И. СТАЛИН
В мае этого года Россия будет отмечать Победу в Великой Отечественной войне.
В настоящее время о страшных днях войны написано очень много книг и статей. Считаю для себя возможным поделиться с вами тем, что я знаю об этом времени. Несколько слов об истории: в какой семье и когда я родился, и как моя мама оказалась в Серпухове.
Дед мой, Александр Борисович Стахов, в то время проживал со своей семьёй в этом городе, так что из родильного дома в 1940 году меня привезли в его квартиру. Маму из роддома кроме её матери, моей бабушки, никто не встречал, так как отец мой был призван на военную службу. Будучи студентом академии им.Кагановича, он в октябре 1939 года был принят в Красную армию и стал курсантом полковой школы Московского военного округа. С 1 января того же года его направили на Карельский фронт во время Финской кампании в качестве красноармейца 201-го тяжело-артиллерийского полка. В то время он прекрасно ходил на лыжах, а зимнему Карельскому Фронту как раз нужны были хорошие лыжники. В 1941 году он был уже в составе Северо-Западного фронта. А Гитлер в это время напал на нашу страну...
Однажды моя бабушка Фаина, жена деда Александра, когда я уже стал взрослым, проговорилась, сказав мне, что мой дед был сотрудником НКВД. Но предупредила меня, чтобы я об этом никому не рассказывал. И вот, когда мне было уже за 70, я решил съездить на машине в свой родной город и разыскать дом и квартиру, куда меня привезли из роддома. Узнав в городском ЗАГСе адрес дома, где проживала моя мама, я отправился к этому дому. Подходя к нему, встретил средних лет женщину, у которой поинтересовался, «правильно ли я иду». Она же проявила некоторое любопытство: зачем и почему я разыскиваю названную мной квартиру и дом? И когда я рассказал о себе и о том, что мне интересно, в каких условиях моя мама жила перед войной, она сказала, что живёт по названному мною адресу, но, к сожалению, не может мне показать квартиру, т.к. у неё сейчас идёт ремонт. Но самое главное было то, что она у меня спросила: «А Вы разве не знаете, что Ваш дед руководил в Серпухове ОГПУ?». Я был очень удивлён таким вопросом, но про себя решил проверить через архив МВД – правда ли это???
На мой запрос пришел официальный ответ из архива МВД: «Человек под фамилией Стахов в ОГПУ НКВД не числился никогда».
Можно предположить, что мой дед всё-таки был призван после революции на службу ВЧК при СНК РСФСР (ВЧК просуществовала до 1922 года, затем была преобразована в ГПУ – Государственное политическое управление в составе НКВД), где он принял псевдоним «Стахов», который в дальнейшем всю жизнь использовал как свою фамилию. ВЧК с самого начала оказалась в роли «службы за всех», борясь с контрреволюцией, спекуляцией, саботажем, должностными преступлениями, преступлениями на транспорте и т.д.
В настоящее время практически невозможно оценить их вклад в историю – в зависимости от политических убеждений оценки могут быть разные: и светлые, и негативные. Каждый оценивает их в наше время по-своему. Но факт остается фактом – они функционировали в интересах созданного в то время советского государства.
ВЧК: с чего всё начиналось
Дед был родом из города Хелм, который находился на границе Западной Украины и Польши. В семье у него говорили на идиш, однако все знали русский, украинский и польский, т.к. Хелм, как я уже сказал, находился на границе Украины и Польши. Дед окончил коммерческое училище в Париже, а значит, знал французский. Немецким владел в связи с тем, что идиш относится к германской группе языков, куда входит и английский. Как тут не призвать на службу революции такого грамотного еврея!
В Хелме евреи составляли основную часть населения города – свыше 50 %. Они занимались производством и обработкой кожи, банковским делом, имелись еврейские типографии, гимназии и многочисленные синагоги. Во время Великой Отечественной войны для уничтожения хелмских евреев немцами был создан концлагерь Собибор.
Большинство еврейского населения погибло в гетто и в концлагере. Немногие уцелевшие (около сотни) в начале 50-х из-за антисемитизма покинули Польшу и переехали в Израиль и США. В 1975 – 1998 годах в Польше было образовано Ольштинское воеводство, в состав которого входит и город Хелм.
Несколько лет назад я узнал, что настоящая фамилия моего деда, отца моей матери, – Фишберг. Поскольку в Хелме основное производство было кожевенное, а родители моей бабушки, фамилия которой была Руб, владели в то время кожевенным заводом в Бердичеве, можно предположить, что родители деда и моей бабушки знали друг друга на почве кожевенного дела. Этот факт, предположительно, послужил в дальнейшем появлению совместной семьи Фишберга и Руб, у которых в Бердичеве родились две дочери под новой фамилией деда – Стахов. Одна из сестёр является моей мамой.
Бердичев в то время – второй после Киева промышленный город губернии. Его называли в ХIХ веке «знаменитой и богатой столицей польских евреев», «торговым Иерусалимом Руси». В то время этот город стал одним из главных центров контрабанды в Восточной Европе. Всё это не могло не сказаться на уровне преступности. По сведениям из истории Бердичева, бандитизм в городе был невероятный. В 1918-1919-х годах в городе прошли погромы.
Например, австрийская типография в Бердичеве могла изготовлять какие угодно бланки и печати. Захотел бы кто-то стать племянником английской королевы – никаких проблем. Стал бы. От клиентуры не было отбоя. Так что для НКВД работы здесь хватало, и нужны были грамотные кадры.
Вполне возможно, что мой дед участвовал в Бердичеве в борьбе с контрабандой, а затем в 30-х годах бел переведён в Серпухов, куда он и переехал с семьёй.
По информации Павла Судоплатова из его книги «Разные дни тайной войны и дипломатии 1941 год – «досье» следует, что «...в разведывательно-аналитической работе в этот период были допущены серьёзные ошибки и просчёты. Мы не предвидели в августе 1941 года, что гитлеровское командование, временно отказавшись от броска на Москву, направит все свои подвижные соединения – две танковые группы – на окружение наших войск Юго-Западного фронта...». В результате в июле - августе 1941 года почти вся Киевская область уже находилась под контролем нацистов. В неё вошли: Умань, Тальное, Шпола, Звенигородка, Смела, Жарков, Каменка.
Г.Геринг 31 июля 1941 года отдал приказ Начальнику полиции о «подготовке всеобщего решения еврейского вопроса».
«На следующий день 1 августа 1941 года появился приказ рейхсфюрера СС Гиммлера 2-му кавалерийскому полку СС, который, безусловно, имел показательный характер: «Все евреи должны быть расстреляны. Еврейских женщин надо загонять в болота.»
В этот же день нацистами была оккупирована Умань. В городе после мобилизации и эвакуации осталось более 15 тысяч евреев. Больше всего тревожило евреев, что везде, повсюду были надписи: «Вход жидам запрещён!» Еврейские дети, не понимая этого, неоднократно спрашивали: «Что это за жиды, как можно увидеть их?» Но родители им на это должны были признаться и сказать, что жиды – это мы, и что так немцы обращаются к нам. Немцы приказали немедленно выбрать общину из еврейской интеллигенции и явиться в горуправу «для выяснения некоторых вопросов».
13 августа 1941 года община в городе Умань в составе 60 человек мужчин явилась в горуправу. Фашистские варвары жестоко расправились с ними, причём заставляли их совершать физкультурные упражнения и при каждом движении рубили им руки и ноги, пока насмерть не замучили. Единичных случаев убийств было очень много, кроме того гитлеровцы систематически нападали на еврейские квартиры, где грабили, издевались и убивали...»
В первые дни войны Серпухов одним из первых испытал натиск противника. В
эти дни в городе шла мобилизация и набор добровольцев на фронт. Несколько тысяч серпуховичей пошли защищать свою Родину. Ополченцы Серпухова после двухнедельного обучения пополнили ряды дивизии народного ополчения Бауманского района Москвы. Первая воздушная тревога в городе раздалась в июле 1941 года.
Битва за Серпухов
Как пишет в своей книге «Записки старого серпуховича» краевед Евгений Холкович, осенью 1941 года Серпухов был изрыт противотанковыми рвами, застроен баррикадами в ожидании очередного вражеского налёта. Мешки с землёй, уложенные поперёк дорог, перекрывали улицы Ворошилова, Аристова, Советскую, проезд под Соборной горой. В 18 километрах от города уже шли ожесточённые бои. В Очковских горах стояли артиллерийские орудия.
Полукольцом в 6-7 километрах от Серпухова встали немецкие войска. Враг рвался к Москве. «На юго-западе возле небольшой деревушки окапывалась рота московских ополченцев. Им было приказано занять оборону на этом рубеже, зарыться в землю и остановить противника любой ценой. Немцам до Москвы оставалось чуть больше ста километров. Накануне командующему общевойсковой 49-й армии генерал-лейтенанту И.Г.Захаркину был отдан лаконичный и исчерпывающий приказ Верховного: «При любых условиях Серпухов врагу не сдавать!» (С.Е.Михеенков «Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941 год»).
Группа разведчиков 1-го гвардейского кавалерийского
корпуса генерала П.А.Белова. На переднем плане - старший
лейтенант А.Гадов и политрук Беловодский. Серпуховский район.
Советская артиллерия ведет огонь в районе с.Недельное.
Последний рубеж, недалеко от Серпухова.
Я не знаю, где и в каком качестве мой дед Александр Борисович Стахов воевал, но на его пиджаке я видел ещё в то время, когда он был жив, два тонких галуна золотистого цвета вверху и внизу и в середине два двойных галуна золотистого цвета. Тонкие галуны обозначают лёгкие ранения, двойные галуны обозначают тяжёлые ранения, полученные во время Великой отечественной войны (введено приказом НКО СССР И.Сталина, № 213, от 14 июля 1942 года).
... Что знаем мы про братьев, про друзей,
Что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
Мы, зная всё, не знаем ничего...
Е.Евтушенко
Никто и ничто не забыто...
Александр Борисович Стахов
Все мы неоднократно слышали песню «Валенки»:
Валенки, да валенки,
Ой, да не подшиты стареньки,
Нельзя валенки носить,
Не в чем к миленькой сходить.
Эта песня дошла до Берлина в исполнении заслуженной артистки РСФСР Лидии Андреевны Руслановой. Но далеко не все знакомы с не менее красивым голосом исполнительницы народных и советских песен заслуженной артистки РСФСР Орленевой Екатерины Степановны, которая в годы войны пела в составе фронтовых бригад.
«Осень 1941 года. Певица Екатерина Орленева давала концерт перед бойцами около станции Новогудино. Звучалии русские народные песни и советские:
«Ах, берёзонька»:
Ах, берёзонька, девичья рука,
Белая кора – раны чёрные,
Колыхаешь ты моего сынка
Во чужой земле, некрещёного.
Орленева Екатерина Степановна, 1929 год.
«Отдавала меня матушка», «Дан приказ: ему на Запад»… Эти песни грели души бойцов. И вдруг – налёт фашисткой авиации. Орленева была тяжело ранена и отправлена в госпиталь. Зрение одного глаза угасло совсем, другой был сильно повреждён. Но едва оправившись от ранения, она снова стала петь.
1942, 1943, 1944 годы – концерты в блиндажах, землянках, в крестьянских избах, в госпиталях, а то и просто под открытым небом. Многим людям помогали тогда песни артистки, и они, вспоминая её концерты, благодарили её в своих письмах. Эти песни воодушевляли бойцов в боях с кровавым врагом».
Вклад в победу над врагом Екатерины Орленевой был отмечен орденом Отечественной войны I степени и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 -1945 гг.»
Дед мой, Александр Борисович Стахов, часто навещал нас в семье вместе с Орленевой Е.С. Я помню Екатерину Степановну с чёрной повязкой на левом глазу. Мне казалось, это ей не мешало, особенно когда исполняла одну из своих песен для нас. Сейчас вспоминаю тембр её голоса, и мне кажется, что он звучал на уровне голоса Лидии Андреевны Руслановой. Их фамилии даже обозначены рядом в Указе о присвоении им заслуженных артисток РСФСР. К сожалению, люди, о которых я сейчас пишу, уже в мире ином... Их нет, но в памяти они остались навсегда…
Вырезка из газеты "Вечерняя Москва", 29.06.1942 г.
Вот несколько малоизвестных воспоминаний о страшных днях, которые собрала серпуховская газета «СМИтанка». Что-то подобное рассказывала мне и моя мама. 
Первый эшелон
«Бабушка моего сокурсника, коренная серпуховичка, к началу войны только окончила медицинское училище. Само собой, получила повестку одной из первых. А у неё – любовь. Парень тоже на днях отправлялся на войну. Всю ночь прощались. А утром – бегом на призывной пункт.
И...опоздала.
Вернулась домой. Страшно было идти сдаваться под трибунал. Утром пошла.
Моя мама
Военный комиссар грустно посмотрел на обмершую от страха девчонку. И только сказал: «Иди домой, в рубашке ты родилась. Со следующим призывом пойдёшь».
Только потом стало известно, что тот эшелон, сформированный в основном в Серпухове, до фронта не дошёл. 
Разбомбили…А бабушка прошла войну в госпиталях, дожила до глубокой старости».
К сожалению, моя мама ушла из жизни в 59 лет. Она также окончила Серпуховское медицинское училище и ушла защищать в 1941 году Москву от фашистских захватчиков.
В ополчение призывали 17-летних
- Первое Московское ополчение шло на фронт кто в чём, – из воспоминания серпуховички. – Их собрали – и млад, и стар. Выдали кое-какое оружие. А одеты были в то, что было. Детей врагов народа вообще ни о чём не спрашивали – просто записывали добровольцами и отправляли в самое пекло.
Где-то на Западном направлении, предположительно под Медынью, судя по датам, а может, и ближе к Серпухову, погиб и наш 17-летний родственник, сын расстрелянного отца и узницы АЛЖИРа (это зона посреди казахской степи, где отбывали свои сроки вдовы «изменников родины», расстрелянных в 1937 г). Он пошёл на фронт в июле, так и не окончив школы – от московского завода. Когда забрали родителей, пришлось бросить учёбу и идти работать. Остались только редкие фото, повестка и пара писем от этой семьи.
Артобстрелы были страшные
Мою маму и тётю спас неизвестный солдат – сибиряк, водитель военного грузовика. Было это в 1941 году на 2-ой Московской улице, у дома, который и сейчас стоит на том месте.
Девочки шли по тротуару, когда начался налёт. Они вспоминали, что один из самолётов летел очень низко. Даже лётчика было видно, и он рассматривал улицу. Почему сразу не стрелял? Видимо, пулемёт было не повернуть.
... Что делать? В этот момент около них остановился грузовик. Из кабины выскочил военный, быстро покидал девчонок под машину и сам под неё же нырнул. Пулемётные очереди прошили стены дома и кузов.
Иногда были "психологические" бомбёжки
«В начале войны об авиаударах не всегда успевали сообщить заранее. При одном из первых артналётов мама с сестрой не сразу поняли, что это. Стояли на пороге дома, откуда открывался горизонт.
- Смотри, утки летят, – предположила младшая.
«Утки» приблизились и оказались немецкими бомбардировщиками. Моя мама с сестрой и бабушкой прятались в погребе. До него ещё добежать надо было! Однажды сидели в погребе – и тут слышат, как грохочет что-то, не переставая. Звон и грохот ужасные. И не выглянешь. Когда всё кончилось и они вылезли наверх, всё вокруг было усеяно железными ломами. Мы одним таким ломом лёд откалывали зимой. Зачем их сбросили вместо бомб?»
Немцы обычно ночью сбрасывали бомбы-фонари, хорошо освещавшие
местность. Серпухов в 30-е и 40-е годы сильно отличался от нынешнего города: частный сектор, дома в два-три этажа, каменный низ и деревянный верх. На это и рассчитывали гитлеровцы: бомбы - зажигалки пробивали крыши, и на чердаках начинался пожар. Молодые женщины и подростки, дежурившие на крышах, неразорвавшиеся снаряды сбрасывали специальными щипцами вниз, а порой приходилось брать зажигалки руками в варежках, рискуя жизнью, – рассказывают сотрудники местного музея.
Бомбёжки немецкой авиацией Серпухова, листовки с фашистских самолётов... «Уже к 22 июня 1941 года типографии Германии напечатали 50 млн. экземпляров листовок и брошюр, к концу войны общий их тираж составлял 6 миллиардов экземпляров. Бойцам, командирам Красной армии и гражданским лицам запрещалось не только читать и хранить, но даже поднимать их, и тем более показывать сослуживцам на фронте или соседям. Это расценивалось как антисоветская агитация, за которую полагалось десять лет сталинских лагерей, а их хранение рассматривалось военным трибуналом как отягчающее обстоятельство, и беднягу расстреливали. В листовках призывалось убивать коммунистов и евреев.
Информация, пришедшая из Киевской области, где гитлеровцы приступили к 
уничтожению еврейского населения, годовалый ребёнок на руках, а также немецкие войска в шести километрах от города заставили мою маму, её младшую сестру и их мать – мою бабушку – бежать из Серпухова в Москву в надежде разыскать родителей моего отца и спастись от надвигающейся угрозы весьма вероятной смерти…
К нашему счастью, мать моего отца приняла нас. Но вскоре на деревянный дом, где мы только что расположились во время бомбёжки, попала бомба. Нас спасло то, что мы все успели спрятаться в бомбоубежище.
Жить было негде…, 
но у моей бабушки Фаины в Москве проживал брат, который вместе с семьёй эвакуировался в Ташкент. Он разрешил свой сестре – моей бабушке – остаться в его квартире, где мы все и разместились. Квартира была расположена в самом центре Москвы – практически напротив памятника Пушкину, в начале Тверского бульвара. Около нашего дома были размещены прожектора, «ловящие» в небе немецкую авиацию.
Площадь Пушкина в прошлом
Из книги Судоплатова: «В самом центре Москвы, в районе площадей Маяковского и Пушкина, к 8 утра 16 октября 1941 года был расположен резерв войск НКВД – Отдельная бригада особого назначения». Наши окна выходили непосредственно на Тверской бульвар
рядом с памятником А.С.Пушкину, 
который был воздвигнут в начале бульвара. Там он долго простоял, пока после нескольких лет по окончании войны в 1950 году его не перенесли на другую сторону площади, где он и находится по сей день.
Площадь Пушкина в 50-х годах.
Памятник Пушкину на одноименной площади в Москве могут перенести в начало Тверского бульвара. Инициатива вернуть его на историческое место поступила в Мосгордуму. Вместо памятника поэту на «Пушке» предлагается возвести памятную часовню Страстному монастырю и династии Романовых. Памятник А.С.Пушкину был открыт в 1880 году (скульптор А.Опекушин) на Страстной (Тверской) площади в Москве. На втором плане – Страстной монастырь (основан в XVII веке). Памятник А.С.Пушкину в 1950 г. перенесён с Тверского бульвара на противоположную сторону Тверской улицы (тогда улицы Горького). Фото: РИА Новости
В Мосгордуму направлено предложение о переносе памятника Пушкину с одноименной площади.
... Мама обратилась в военкомат и ушла на фронт. В связи с тем, что она в Серпухове окончила медицинское училище, её направили на работу в качестве операционной сестры в эвакогоспиталь в Подмосковье. Как известно, армейские потери были очень большие, и операции раненных бойцов фактически шли круглосуточно. Меня она оставила на попечение бабушки Фаины – её матери. В моей памяти о войне остались незабываемые фиолетовые цифры на ладошке 
руки в очереди за мукой во дворе соседнего двора, жареная картофельная кожура, чай с «присвистом» вместо сахара, арест темнокожего взрослого парня, который проживал на втором этаже нашего дома. Во дворе все его называли Арапом. Мне пришлось как-то попасть в его комнату, конечно, с его разрешения. В комнате лежали медные тарелки, которые обычно находятся рядом с барабаном в оркестрах, какой-то матрас, на котором он спал, и солдатская шинель, в которой он выбирался на улицу и укрывался ночью, когда спал. Мне даже странно, что я эти факты помню, но, по-видимому, война так же воздействовала на мою детскую память, как и на оставшееся население в Москве. Отца я впервые увидел во время войны, когда он проездом оказался в Москве. В свидетельстве о браке моих родителей записано, что они официально расписались 22 июня 1942 года.
Мама и отец, 1942 год.
Помню, вечером отец, мама и бабушка сидели за столом, по-видимому, отмечали официальное бракосочетание, а может, и нет, как вдруг в квартире раздался звонок. Отец, а может, мама, открыв дверь, увидела перед собой милиционера, который указал на то, что плохо замаскированы окна. Окна были заклеены крест-накрест полосками бумаги и закрыты тёмной маскировочной тканью.
Не знаю, как мама повстречалась в этот раз с отцом… Скорее всего, она получила от него «треугольник» с фронта, что он может оказаться в Москве в указанное им время. И мама, получив увольнительную в госпитале, примчалась в Москву, чтобы встретиться с любимым ею человеком, моим отцом…
«Из официальных сводок известно, что на Москву немцы совершили 141 налёт, сбросили 1610 фугасных бомб. В результате было убито 2200 и ранено около 6000 жителей Москвы, разрушено 167 и повреждено 276 жилых домов. Было также повреждено 115 промышленных предприятий». В числе разрушенных домов оказался и тот, где приютили нас, бежавших из Серпухова – деревянный дом в Тестовском посёлке на Красной Пресне Москвы, где проживали родители моего отца.
Как отмечает Судоплатов, «…отряды подрывников минировали шоссейные грунтовые дороги в районах Можайска, Волоколамска, Каширы, на Ленинградском шоссе в районе Химок и канала Москвы-Волги, вдоль реки Сетунь и близ Переделкина, западнее Чертанова. На Киевском, Пятницком, Рогачёвскоми Дмитриевском шоссе было установлено более 11 тысяч противотанковых, 7 тысяч противопехотных мин, более 160 мощных фугасов, подготовлено к взрывам 15 мостов и 2 трубопровода. Москва была разбита на секторы обороны».
Районы Московской области (ещё до начала немецкого наступления) в радиусе 150 километров вокруг столицы были также разделены на секторы обороны. В их число входил и Серпуховской рубеж, который прикрывала 49-я общевойсковая армия генерал-лейтенанта И.Г.Захаркина. По данным Института военной истории, немцам удалось в период подготовки к «последнему величайшему и решающему сражению года» достичь значительного превосходства в живой силе, технике и вооружении. Но, как показали события, этот аргумент не стал решающим (читай книгу С.М. Михеенкова «Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941»).
В основе этой книги лежат прежде всего сохранившиеся архивные документы о событиях тех дней на последнем рубеже под Серпуховом у Кременок.
Нет необходимости перечислять все героические события на Серпуховском рубеже, которые предотвратили стремительное продвижение немецких войск по московскому шоссе – наикратчайшей магистрали до столицы нашей Родины, это прекрасно описано в упомянутой выше книге. Но остановиться на некоторых опубликованных Институтом военной истории архивных документах, характеризующих реальную обстановку при обороне Серпухова, необходимо.
Перед Вами, уважаемый читатель, фрагмент описания действий командования 17-й стрелковой дивизии, занимавшей оборону на рубеже Спас-Загорье – Высокиничи (Серпуховской рубеж).
«Через три дня, 23 октября 1941 года, в журнале боевых действий Западного фронта зафиксирована запись доклада командарма-43 генерал-лейтенанта Голубева: «17-я и 53-я стрелковая дивизия в 22.10 вели наступление на Тарутино. В 14.00 22 самолёта противника бомбили и расстреливали войска, отчего дивизии в панике бежали. Генерал-лейтенант С.Д.Акимов и член Военного совета бригадный комиссар А.Д.Серюков лично с оружием в руках задерживали бегущих. Серюков был ранен и эвакуирован. При помощи заградотрядов бегущих удалось задержать на рубеже Черешня. Противник занял Корсаково силой до батальона и тремя танками. 53-я стрелковая дивизия имеет 1000 человек, 17-я СД имеет 2500 человек, 312-я СД – всего 300 человек.
Считаю, что 53-я и 17-я СД деморализованы и подлежат расформированию, а целые группы командного и политического состава должны быть преданы суду.
На тарутинское направление следует направить свежую стрелковую дивизию, которая в направлении Корсаков - Тарутино сумеет восстановить положение. Голубев.»
Командующий Западным фронтом Г.К.Жуков приказал командарму 43-й Армии:
«43-я армия. Голубеву.
1. Отходить с занимаемого рубежа до 23.10 ещё раз категорически запрещаю.
2. На 17-ю СД немедленно послать Селезнёва. Командира 17-й СД немедленно арестовать и перед строем расстрелять. 17-ю дивизию, 53-ю дивизию заставить вернуть утром 22.10. Тарутино во что бы то ни стало не сдавать, включительно до самопожертвования.
3. Вы докладываете о малом количестве бойцов в соединениях и больших потерях; немедленно в тылах найдите бойцов и вооружение.
4. В обороне в полной мере применять РСы, не жалея снарядов. Самому находиться (КП) для управления боевых действий.
Для обороны района Горнево, Каменки подчиняю Вам ещё одну воздушно-десантную дивизию и танковую бригаду, которую из Кресты можете пододвинуть ближе к Горневу. Но учтите, что если Вы так же не будите жалеть танки, как не жалели их сегодня, бросая в лоб на ПТО, и от этой бригады ничего не останется, как не осталось от хорошей 9-й танковой бригады.
Жуков, Булганин. Передано в 4.45»
«Наутро генерал-лейтенант С.Д Акимов идёт в контратаку на Тарутино в боевых порядках наступающей дивизии. Из этой атаки он возвращается на кровавых носилках. И, возможно, именно это обстоятельство избавляет его от обвинений в отходе с занимаемых позиций без приказа и оставлении врагу оружия, в трусости и дезертирстве в тыл».
Мной приведён пример, что не всё было удачно и справедливо, достаточно много было случаев и паники, и трусливого бегства от противника, которое всё-таки останавливали заградотряды, созданные специально для этой цели. «Но приказы о расстрелах остановили бегущие полки и вселили в них мужество и стойкость. Во всяком случае, в командный состав. Комбаты и командиры полков, так же, как и командиры других степеней, вдруг поняли: лучше умереть здесь на рубеже в бою с противником, чем тебя позорно расстреляют перед строем в каком-то безымянном песочке в ближнем тылу и закопают как собаку».
Расстрел своих
Когда знакомишься с этими строками, то представляешь, какой ужас несёт любая война.
16 декабря наши войска перешли в наступление и к январю 1942 года отодвинули линию фронта от Серпухова более чем на 150 километров.
Ущерб, который нанесли боевые действия за Серпухов, выражается в уничтожении и повреждении 597 зданий, гибели 202 мирных жителей, ранении 317 человек. На город совершено 140 авианалётов, сброшено 500 фугасных и 35 000 зажигательных бомб.
Мои отец и мать (а я рождён от русского и еврейки), слава Богу, вернулись с войны живыми. Отец Александр Михайлович Тараканов во время войны прошёл боевой путь от рядового до старшего лейтенанта, мама тоже была удостоена офицерского звания. В мирное время ей даже присвоили звание капитана медицинской службы.
У моих по линии отца прадеда Егора и прабабушки Дарьи Кутепывых было 12 детей, из них шестеро сыновей. Проживали они в деревне Селезнёво в Плавском районе Тульской области. Пятеро их сыновей не пришли с фронта – погибли. У деда моего, Михаила Николаевича Тараканова, который родился в Орле, также погибли во время ВОВ его близкие. У матери моей жены, рождённой в Туле, трое братьев погибли при защите Москвы.
... От героев былых времён не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой, стали просто землёй и травой.
Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь, нам завещанный одним,
Мы в груди храним.
Погляди на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти, трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки поднимался, как один,
Те, кто брал Берлин.
Нет в Россиии семьи такой, где б не памятен был свой герой,
И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят.
Этот взгляд, словно высший суд, для ребят, что сейчас растут.
И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть,
Ни с пути свернуть.
(Е.Агранович)
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ И СЛАВА ВСЕМ, КТО СРАЖАЛСЯ ЗА НАШУ РОДИНУ ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ!
БЕССМЕРТИЕ ПОД ГРИФОМ: "СОВ. СЕКРЕТНО"
К 75-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ НАД ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИЕЙ
ТАЙНЫЕ СИМВОЛЫ ОСОБНЯКА КУПЦОВ ДЁМИНЫХ
КАК ДЛЯ МЕНЯ НАЧИНАЛАСЬ ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙН...А...
Hat mir gefallen?
Bewertet: 9)Kommentare (0)
dlt_comment?
dlt_comment_hinweis
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>