Вероятнее, что это слово появилось согласно общепринятой логике иностранных заимствований, придя с берегов Среднего Рейна, жителей которого называли «немет»-«неметес», и было русифицировано по правилам народной этимологии.  Известно, что представители германского племени «неметов» считались хорошими торговцами, они возили свои товары на север, юг и восток. В венгерском языке, по крайней мере, слово «немет» по-прежнему означает «немец». Немало русских слов и понятий вошло в немецкий язык благодаря русским писателям, путешествовавшим по Германии. Немецкие реалии в их творчестве разнообразны и любопытны. Десятки известных поэтов и прозаиков от Жуковского до Брюсова оставили о себе память в германских городах. Несправедливо обошлась судьба с лучшим и талантливейшим из них – с Александром Сергеичем  Пушкиным, хотя в Германии до сих пор живут его потомки.

 

Литературоведы давно установили родство душ Пушкина и Шиллера. Оба они учились в элитарных  школах. Соучениками Шиллера были русские студенты, включая графа Шереметьева, которых направила в Германию Екатерина II. А в Царскосельском лицее преподавали профессора, получившие образование в университетах Штутгарта и Гёттингена. Шиллер мечтал посетить Россию, но не успел реализовать свой замысел. А Пушкин...Пушкин тоже не побывал на родине Шиллера. Но он прекрасно знал немецкую литературу и фольклор и заимствовал, например, сюжет одной из сказок братьев Гримм для своей «Сказки о рыбаке и рыбке». А главное, проникся духом тех либеральных идей, которые распространяли немецкие профессора в лицее. Одно лишь это обстоятельство, казалось, должно было бы обеспечить Пушкину прочное место в зарубежной культуре Германии. К сожалению, его здесь почти не знают...

 

Много лет назад, еще только начиная свою корреспондентскую  деятельность в Германии, оказавшись в гостях у знакомой переводчицы в Кельне и в ожидании обещанного плова, я наугад взял с книжной полки маленький томик стихов на немецком языке и принялся его листать. Первая же строка включила какие-то странные ассоциации, я стал читать все подряд и сделал неожиданное для себя открытие: «Ведь это же Пушкин!» Можно было не смотреть на обложку, я не удержался и был наказан за недоверие к волшебству пушкинской поэзии. Там ясно значилось : Alexander Puschkin. Переводы были блистательно выполнены известным знатоком русской поэзии и исследователем Пушкина, профессором Кайлем. Несколько позже я познакомился и с ним самим.

 

Кайлю удалось в переводах передать главное – образность и ритмичность пушкинских стихов. Почему же с творчеством  великого русского поэта в Германии знакомы совсем немногие? Этот вопрос я задавал представителям местной интеллигенции во время многочисленных поездок по Германии. Ответы были крайне удручающими. А порой отношение к Пушкину принимало и совсем уж странные формы.

 

В эпоху Ельцина градоначальники Дюссельдорфа решили установить на одной из площадей бюст Пушкина, пригласив на торжественное открытие мэра Москвы Лужкова и журналистов. Местные власти гордились событием. Непонятным осталось лишь, почему бюст поставили перед «Домом русской экономики». Может быть потому, что Пушкин, подобно своему герою, «читал Адама Смита», был «великий эконом» и хорошо знал, «чем государство богатеет»? «Дом русской экономики», в фундамент которого замуровали бутылку водки, через несколько лет приказал долго жить, как и многие другие конъюнктурные проекты, и памятник  нашему великому поэту стал выглядеть еще более странно. Связь с первоначальным событием утратилась, хотя скорее всего ее и с самого начала не было.

 

Но зато там, у памятника, я познакомился с праправнучкой Александра Сергеевича – Клотильдой фон Ринтелен и потом навестил ее в Висбадене, чтобы задать все те же интересовавшие меня вопросы. У  врача-психиатра Клотильды фон Ринтелен сразу два великих предка – Пушкин и император Александр II. Каждый из них приходится ей прапрадедом по «женским линиям». Каким же образом веточка пушкинского дерева прижилась среди виноградных лоз на берегах Рейна?

 

- «Амурные дела», - улыбаясь, пояснила Клотильда, угощая меня ароматным зеленым чаем.  У одного только старшего сына Пушкина было 16 детей от двух жен. Потомки Пушкина живут в Англии, Франции, Бельгии и Китае. И первопричиной связей, установившихся между потомками Пушкина и Александра II и немецкими аристократами в Висбадене, тоже стали романтические любовные истории.

 

В 1844 году герцог Адольф фон Нассау женился на великой княжне Елизавете Михайловне, приходившейся племянницей Александру I и Николаю I. Сводный же брат герцога Николаус фон Нассау тоже влюбился в русскую – младшую дочь Пушкина – Наталью, которая к тому времени уже была замужем за генералом Дубельтом. Познакомились они на балу во время коронации Александра  II. Молодая генеральша бросила мужа ради немецкого герцога, уехав с ним сначала в Швейцарию и Францию, потом в Германию. Старшие герцоги Нассау долго не давали согласия на неравный брак, поскольку Наталья Александровна не была дворянкой. Но в конце концов родители смилостивились. Проявил снисхождение и российский император, отменивший брак Натальи с Дубельтом. Она поселилась в Висбадене, получив титул графини фон Меренберг.

 

Клотильда фон Ринтелен охотно нарисовала мне на листке бумаги свой герб: голубой щит, перечеркнутый наискось желтым андреевским крестом, на каждом из голубых полей по три маленьких черных креста. От Натальи фон Меренберг и ведет родословную по пушкинской линии Клотильда фон Ринтелен. Однако о российских корнях в семье говорить было не принято. Семейную историю Клотильда фон Меренберг знала только в общих чертах, зато с детских лет выучила французский, которым прекрасно владел ее прапрадед. Детям  своим она тоже не сразу рассказала о Пушкине: хотела, чтобы они «всё правильно поняли». При этом внушала им: «Старайтесь развиваться не как посредственности, но не пересиливайте себя, стать вторым Пушкиным не суждено никому».

 

Как воспринимает она Пушкина на немецком?

 

- Переводы профессора Кайля и в самом деле прекрасны, - признает Клотильда фон Ринтелен. - Но слушая Пушкина по-русски, я поняла: передать их национальный дух средствами немецкого языка все же невозможно. Содержание, ритм, образы – да. Но дух... тут многое теряется: пушкинские эмоции, его непосредственность. Это как день и ночь. Когда слушаешь хороший немецкий перевод пушкинской лирики, в душе начинают звучать те же струны. С той разницей, что тебя одновременно как бы ударяют по голове чем-то тяжелым.

 

- И потом, - продолжает моя собеседница, - по одним стихам  чрезвычайно трудно составить себе  целостное представление о Пушкине. Ведь в России его любят и почитают не только за искусство, но еще и за то, что он умел выражать вслух затаенные мысли многих людей, будучи с ними сам предельно откровенен. В его произведениях так много автобиографичного. Убеждена, например, что в «Пиковой даме» он потому так мастерски описал сцену, когда Герман подглядывает за старой графиней, что сам когда-то находился в подобной ситуации. Я просто вижу, как он стоит, спрятавшись за ширмой, и наблюдает за старухой.

 

Другая важная причина его популярности в том, что он никогда не покорялся власти, всегда оставаясь самим собой. Пушкин конфликтовал с властью...

 

- Это была его позиция, - соглашается Клотильда. – Бунтарь по складу характера, он и в наше время был бы критически настроен к любой власти и не смог бы смолчать, видя, что происходит с Россией. При Брежневе его наверняка отправили бы в ссылку, как Сахарова или Солженицына.

 

Возможно, этими качествами пушкинской личности в какой-то мере можно объяснить, почему его так плохо знают в Германии. Никакие, даже самые гениальные, переводы не в состоянии передать бунтарство Пушкина, его оппозиционность любым структурам власти и одновременную близость к помыслам и чувствам обыкновенных граждан. Германский бюргер привык верить власти даже, если она его обманывает. Это подтверждается хотя бы результатами предыдущих выборов в бундестаг. Избиратели вновь проголосовали за прежнее правительство, несмотря на то, что опросы общественного мнения фиксировали массовое недовольство политикой «красно-зеленого» кабинета.

 

Меня одолевает любопытство. Передалось ли хоть в малейшей степени пушкинское бунтарство его немецким потомкам по женской линии?

 

Праправнучка Пушкина лукаво улыбается.

 

- Говорят, прабабушка Натали характером очень походила на отца. Могла быть остра на язык, импульсивна и не всегда была счастлива. Семейного архива у нас нет, но я как-то нашла письмо, которое она писала своей матери. Речь шла о дочери Нине, которая не могла оставаться с ней. Писала, что хотела бы остаться в Швейцарии, и со злостью рассказывала об окружающих, которые ее не понимали. Рассказывали дома и такой случай. Однажды сын привел домой молодого графа, с которым дружил. Она сказала: «Рада познакомиться. Надеюсь, что Вы не так глупы, как остальные друзья моего сына». Импульсивными были мой дед и отец. Школьное время было для меня, надо сказать, не слишком приятным. В образцовые ученицы я не вышла, но отец заставлял меня учиться, почти из-под палки. Дед же остался без образования, потому что до Первой мировой войны получал от государя императора из России ежегодно 40 тысяч золотых марок и ни в чем не нуждался. Но с началом войны этот финансовый источник иссяк. Ему пришлось продавать русские фамильные украшения, чтобы ездить в Ниццу и Канны в отдельном вагоне. Для тогдашнего поколения это было важно. Но меня, единственную дочь, отец непременно хотел выучить какой-то профессии. Со временем я и сама поняла важность профессиональных знаний и стала внушать сыновьям: «Учите языки. В Европе это основа для общения и взаимопонимания».

 

Праправнучка Пушкина, носящая в себе гены великого поэта, живет в Германии. Изредка ее приглашают на литературные и научные симпозиумы  и юбилеи. Но слишком большого интереса ее родословная у окружающих почему-то не вызывает. «Как реагируют люди, узнавая, что вы родственница Пушкина?» – спросил я Клотильду. «Чисто вежливый интерес. «Ах!» И только. Знаете, однажды произошел любопытный случай. Существует такая телевизионная передача «У меня знаменитый предок». В студию, где сидят трое экспертов-интеллектуалов, приглашают гостя, фамилию которого нужно отгадать. Телезрителям предоставляется возможность узнать ее заранее: на экране появляются соответствующие титры. А отгадчики должны стараться вовсю. Как правило, знатоки добираются до истины с помощью наводящих вопросов. Со мной вышла осечка. Они только поняли, что имя моего предка связано с Россией, и спросили, знакомо ли это имя молодежи? Я сказала: «В принципе, да». Другой вопрос: «Это связано с едой?» Нет! «А, ну тогда значит напиток? Водка? Горбачев?» Опять нет. Тут они сдались окончательно. Смешно или досадно, судите сами».

 

Разумеется, досадно. Досадно и печально, что великому русскому поэту и ценителю свободолюбивых идей немецкого либерализма не нашлось в Германии подобающего места в числе главных ценностей зарубежной культуры.

 

Е. Бовкун