Евгений Кочанов (Бонн)

Много воды утекло за полтора десятилетия, что выходит к своим читателям наш журнал. Много воды – и много крови, ведь на нашей близкой памяти и война на Балканах, и Нью-Йорк 11 сентября 2001 года, и Афганистан, и Ирак... Картина мира менялась стремительно и продолжает меняться. Пессимисты доказывают, что - к худшему, оптимисты – к лучшему. Я отношу себя к последним и считаю, что мир не может меняться к худшему, что бессмысленно искать идеал в далеком прошлом, в «золотом веке» античных авторов, в «заветах предков» убежденных конфуцианцев, в «счастливом обществе» времен Пророка исламских фундаменталистов. Научный, технический, общественный прогресс невозможно остановить или повернуть вспять, и человечество само находит пути и способы, чтобы идти в ногу со временем. Бывают, конечно, и откаты назад, но даже и они не означают буквального возвращения в прошлое.

Что же касается оценки текущих событий в мире, то здесь налицо два подхода, наиболее часто встречающиеся в мировой прессе: рассматривать нынешний день с позиций прошлого (пусть даже недавнего) и прошлое - с позиций нынешнего дня. Ни тот ни другой подход меня не устраивает, налицо явная предвзятость, односторонность и, соответственно, удаление от истины. Я все-таки пытаюсь рассматривать события сегодняшнего дня с сегодняшних позиций, а это - эквилибристика, «на грани фола», требующая ежедневного «переваривания» многих мегабайтов информации и того спама, который выдается за информацию («тысячи тонн словесной руды»).

Я не знаю, будет ли зачислена «Арабская весна», начавшаяся полтора с лишним года назад, в список наиболее выдающихся событий последних пятнадцати лет. Едва ли: она еще не кончилась. Гражданская война в Сирии, возможно, еще не достигла своего апогея. Да и какой апогей может быть в бесконечной череде кровопролитных боев, когда озверевшая, утратившая последние остатки морального авторитета власть бомбит и с воздуха, и с земли жилые кварталы мятежных городов...  Начиналось-то всё мирно, но в конце апреля прошлого года вполне мирная демонстрация была расстреляна, погибли 72 человека. Это было лишь начало, расстрел следовал за расстрелом, и сирийцы, гордый народ, стали браться за оружие. Где брали? А на черном рынке: русский «калаш» подороже, китайский – подешевле. Да и местные «прапорщики» получали немалый навар, продавая оружие с армейских складов. Так появилась вооруженная оппозиция, а это, как вы понимаете, и является предпосылкой гражданской войны. Репрессии усиливались, оппозиция, усиленная тысячами дезертиров из правительственной армии, брала под контроль один город за другим. Справедливости ради надо сказать, что в действиях оппозиции тоже встречается и неоправданная жестокость, и расправы с мирными людьми, и изуверские казни, но даже это ни в какое сравнение не идет с теми мерзостями, что творят «солдаты» Асада. Что ж, в гражданской войне лишь один закон – «никаких законов»! В какой из известных миру гражданских войн обошлось без того, что по нынешним временам называется «преступлением против человечности»?

Людмила С. из Баден-Бадена упрекает меня в том, что я не обращаю внимания на «интересные факты», о которых говорится в немецкой и швейцарской прессе, а именно, о поставках Америкой повстанцам медикаментов, средств коммуникации и других материалов на сумму 25 миллионов долларов. Об этом в свое время сообщали все кому не лень, но читательница прислала вырезку из «Badisches Tagblatt», со ссылкой на dpa (которое, в свою очередь, ссылается на CNN). Помню, нечистые на руку «защитники» режима Асада в российских СМИ сразу завопили: «Америка вооружает террористов»!

Ох, каким бы сложным и малоэффективным, да и в десятки раз более дорогим оказалось бы снабжение американским стрелковым оружием, сильно отличающимся от привычного «калаша»! Не говоря уж о боеприпасах, которых понадобились бы многие тонны, учитывая почти генетическую склонность арабов по любому поводу палить в небо. Как ни странно, одним из самых эффективных средств борьбы с карателями из правительственной армии оказались самодельные взрывные устройства (СВУ), превратившие в металлолом уже многие десятки танков, пытавшихся прорваться к жилым кварталам Дамаска, Халеба (Алеппо), Хомса и других городов. Асад ответил бомбежками с воздуха; у повстанцев пока нет переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК), но убежден, и они скоро появятся – ведь есть же они на армейских складах, а количество дезертиров растет с каждым днем! Казалось бы, кто уж не сбежал – от высших армейских командиров до самого премьер-министра, не говоря уж о сотнях гражданских лиц, интеллектуальной элиты и, наконец, сотнях тысяч(!) обычных граждан, спасающих свою жизнь. И каждый артиллерийский выстрел, каждый авиационный налет увеличивает не только количество жертв и беженцев, но и количество людей, которые из лагеря «безразличных» переходят в лагерь убежденных противников режима. Так происходит всегда и везде, где мнение граждан, при отсутствии контраргументов, подавляется грубой силой. Как?  Эксперты не исключают, что вот-вот Асад начнет применять против собственного народа химическое оружие. Наличие его в своих арсеналах он подтвердил сам, но заметил, правда, что применит его лишь в случае «внешней агрессии». Это означает – в любой момент, поскольку в заявлениях и самого Асада, и вторящей ему сирийской пропаганды по-прежнему утверждается, что никакая там не оппозиция, а террористы-наемники, финансируемые из-за рубежа. Барак Обама предупредил: если будет применено химическое или другое оружие массового поражения, Асад перешагнет «красную черту». И все, конечно, это сразу расценили, как намерение Америки провести военную операцию в Сирии. Заметьте, что инвектива Обамы относится не только к режиму Асада, но и к «исламистам» из оппозиции, которые смогли бы захватить хранилища химоружия.

Относится вполне справедливо, но не ко всем «исламистам», а лишь к крайне фундаменталистскому их крылу, салафитам. Их очень мало в Сирии, и никакой реальной поддержкой в обществе они не пользуются. Завоевать же доверие или хотя бы сдержанное уважение среди оппозиции они пытаются, совершая дерзкие террористические акты, не щадя ни чужих, ни своих. И они же пытаются придать конфликту в Сирии отчетливый характер религиозного противостояния. Едва ли это получится – ведь в оппозиции представлены практически все группы чрезвычайно сложного и многообразного в этноконфессиональном отношении сирийского общества. От алавитов, принадлежащих к правящему клану, до христиан, иудеев и даже убежденных атеистов (исключение до нынешних пор составляла лишь друзская община (0,5 процента населения), не вставшая ни на одну из сторон).

Тем не менее, некоторые мои знакомые убеждены, что в странах, охваченных «Арабской весной», неизбежно наступает «исламистская осень». Не знаю, в чем здесь дело, – скорее всего в крайнем дефиците информации из-за незнания каких-либо языков, кроме русского, и, соответственно, чрезмерном доверии к тому, что на русском языке пишут не слишком добросовестные авторы. Ну и еще, конечно же, извечно повышенный интерес к разного рода апокалипсическим сценариям.

Так наступает ли «исламистская осень», как ее называет бывший друг Каддафи, бывший российский посол в Ливии Алексей Подцероб? В той же Ливии, скажем? Там идет невероятно сложная борьба между различными кланами, племенами, общественными группами, вырвавшимися на свободу, после того как еще четыре десятилетия назад были насильно загнаны в «джамахирийский коммунизм». Я ни разу не слышал, чтобы в этой борьбе хоть как-то звучали исламистские лозунги. Нынешний режим – подчеркнуто светский и таким, скорее всего, будет оставаться и впредь.

  В Египте – президент-исламист, в парламенте – «братья-мусульмане», но никаких поползновений в сторону «шариатского государства» пока не замечалось. Но все, конечно, обратили внимание на идиотский призыв «снести языческие пирамиды». Вот уж гордости было бы у сторонников теории «исламистской осени» - мы же, дескать, говорили! Оказалось, что в самом Египте никто толком подобного призыва и не слышал. А вот египетская армия до сих пор проводит на Синайском полуострове операции с целью уничтожения своих «палестинских братьев».

В Тунисе, откуда всё и началось и где диктаторский образ правления выражался в разворовывании национальных богатств, после революции взяла власть исламистская (умеренно-исламистская, говорят) партия «Эн-Нахда», о которой я уже писал. Ни тот ни другой ни третий (перечисление можно продолжить) из министров исламистско - партийного правительства не смог даже представить, что же ему надо делать... Экономика, закономерно пострадавшая во время «жасминовой революции», пока еще на грани краха – на этот раз из-за неэффективного управления. Пришлось призвать в правительство беспартийных специалистов. Посмотрим, хотя в целом в Тунисе, по мнению моего приятеля Мухаммеда, жить стало лучше – хотя бы из-за жестоких мер против тотальной коррупции.

Угрожает ли воинствующий исламизм Ближнему Востоку и Северной Африке? Да, угрожает. Допустим, самые отмороженные из них – салафиты захватили повсеместно власть. Что дальше – всемирный халифат с целью завоевания остального мира? А чем кормить, ведь имамы не имеют понятия, как функционирует даже близкое им по духу сельское хозяйство? Все эти страны были в той или иной степени интегрированы в мировое хозяйство, не только в региональную, но и в глобальную экономику. Законы последней, конечно же, не соответствуют понятиям, которыми руководствовались Пророк и его последователи. Тогда, в VII веке, чтобы прокормить – десятки сначала, потом сотни, тысячи, десятки тысяч – можно было и пограбить. А вот уже кормить миллионы – для этого требуется экономика, с созданием которой ни арабские халифаты, ни сменивший их Османский халифат так и не справились.

Чтобы прокормить собственное население и дать ему надежду на лучшее будущее, даже самому убежденному салафиту придется играть по общепринятым правилам. Тому же Тунису, тому же Египту без западного капитала не обойтись никак, но ведь в страну, не вызывающую доверия, капитал не очень-то торопится. Народы этих стран, после долгого болота диктатуры ощутившие горьковатый вкус свободы, должны по-настоящему взять дело в свои руки.

Уверен, через следующие 15 лет читателей «Партнёра» это уже не будет удивлять.