Деньги у Германии есть. Но не на всё они есть

Пейзаж после выборов

Политолог и историк Дмитрий Стратиевский прокомментировал для нашего журнала итоги избирательной кампании и те перспективы, которые изложены в коалиционном соглашении. Что в этом документе более реалистично, а что менее, – читайте в нашем интервью.

– Как у социал-демократов получилось в считанные месяцы из аутсайдеров кампании стать ее победителями?

– Как сказал в свое время Джон Кеннеди, у победы всегда много отцов, а неудача всегда сирота. Любая партия не только сама делает какие-то шаги, но и пользуется ошибками соперников. Во-первых, социал-демократам удалось представить внятную, понятную и прозрачную программу, которая подходила их кандидату Олафу Шольцу. Во-вторых, еще до скачка рейтинга СДПГ в августе Шольц уже был самым популярным кандидатом в канцлеры. И в-третьих, сыграла роль кампания христианских демократов – в этот раз совершенно провальная. ХДС показала худший результат с момента основания ФРГ в 1949 году. Основной лозунг социал-демократов был простой и ясный – «социальная политика для тебя», как расшифровка немецкой аббревиатуры SPD. А у ХДС всё было очень сложно: такие слоганы, как «современная» или «модернизированная» Германия, – что под этим следует понимать? У каждого понятие о современности свое.

– Какие планы новой коалиции вы считаете наиболее реалистичными, а какие – менее?

– Все предложения в области социальной политики, начиная от роста минимальной зарплаты до 12 евро в час и заканчивая такими изменениями в социальной сфере, как Bürgergeld и Kindergrundsicherung (помощь детям из малообеспеченных семей), реализуемы. В недрах финансового министерства Шольца и министерства труда Хубертуса Хайля уже давно готовились эти планы. Даже в ХДС говорили о том, что 12 евро в час – это реально. ХДС смотрела на это без удовольствия, либералы оценивали это нововведение еще хуже, но это лишь политические взгляды. Я не сомневаюсь, что в 2022 году минимальный размер зарплаты в Германии составит 12 евро в час.

А слабое место, на мой взгляд, – это меры по защите климата. В коалиционном соглашении закреплено, что Германия должна отказаться от угля «в идеальном случае» до 2030 года, то есть на 8 лет раньше, чем было запланировано. Не уверен, что это получится. Расширить территорию, на которой размещаются ветряки и солнечные панели, до 2% площади земель – это еще реально. Но довести до 2030 года объем электричества, производимого за счет ветра и солнца, до 80% от всего объема – это уже намного сложнее. При этом цена на СО₂ не должна расти. Где же тогда найти эти огромные средства для полного переформатирования экономики? Мне это пока не ясно.

– Германия должна стать еще более социально-ориентированной и «зеленой». Но есть ли для этого финансовые условия – в ситуации кризиса и высокой инфляции?

– Инфляция – это не всегда плохо, не нужно ее демонизировать, если это не тысячи или сотни процентов. Вопрос в другом – откуда будут взяты деньги. Впереди нас ожидают очень тяжелые годы, последствия пандемии придется расхлебывать долго. Германия – одна из самых сильных экономик в мире, и я не думаю, что произойдет какой-то катаклизм, но мы будем ощущать определенные экономические последствия. Счетная палата Германии недавно сообщила, что около 470 млрд евро потребуется для преодоления последствий пандемии. Некоторые институты говорят и о более высоких суммах. Да, есть определенные государственные вливания в отдельные земли и общины, которые рассчитываются иначе, чем общий федеральный бюджет, есть внутренние заимствования, инвестиционные фонды, то есть можно находить какие-то элементы дополнительного финансирования. Германия остается пока очень богатым государством, с большими резервами, с крупными компаниями, которые платят налоги на территории ФРГ, у нас крепкий средний класс, достаточно мелких налогоплательщиков, налоговая дисциплина в Германии остается высокой. Так что деньги есть. Но мне кажется, что не на всё они есть,.

– В этой связи – как сочетается с планами коалиции либерал Кристиан Линднер на посту министра финансов? Может ли он помешать осуществиться планам коалиции?

– Либералы пришли в коалицию, которую они воспринимают как левую. Даже, возможно, крайне левую. Руководство партии транслировало примерно следующее: «Мы идем в коалицию как сторонники свободного рынка, защиты бизнеса, и будем собой удерживать эту коалицию от еще большего полевения». И Линднер всегда говорил, что его цель – министерство финансов. Поэтому естественно, что минфин был отдан либералу.

При этом СвДП проявила чудеса искусства переговоров, добилась максимального, чего могла добиться относительно небольшая партия, набравшая меньше всего голосов из трех членов коалиции. Были убраны основные раздражители, которые не нравятся либералам. Нет повышения налогов, нет лимита на скорости на автобанах, очень спокойная экологическая повестка, исчез вопрос о Bürgersversicherung, то есть о едином медстраховании с отменой двойной системы частных и государственных больничных касс (то, чего хотели СДПГ и «Зеленые»). Это была большая победа переговорщиков от либералов. Поэтому я бы не сказал, что министру финансов есть чему мешать в планах коалиции. Либералы добились максимальных уступок уже сейчас. Они вполне довольны результатом. Баланс интересов трех партий позволяет этому правительству быть работоспособным.

– Зачем Германии нужно снижать возрастной избирательный ценз?

– В Германии, напомню, и 18-летние имеют право голосовать только с 1970 года. А до того тоже очень даже спорили, может ли 18-летний самостоятельно принимать политические решения. Современные дети быстрее становятся взрослыми, получают много информации, участвуют в разных общественных организациях. Во многих партиях членство возможно уже с 14 лет, в 16-17 некоторые уже являются молодыми партийными функционерами. Поэтому я не вижу никаких проблем в таком понижении возраста. И это позиция, которая объединила всех трех членов коалиции: никто против этого не возражал.

Да, многие опасаются юношеского максимализма, говорят, что 16-17-летние более склонны к радикальным позициям. Но в Германии настроения молодежи изучаются давно: параллельно со всеми выборами, как федеральными, так и земельными, проводится «условное голосование» среди граждан страны моложе 18 лет. И оказывается, что молодежь избирает примерно те же партии, что и взрослые. Крайне левые и крайне правые не получают какого-либо заметного роста числа сторонников.

Однако, чтобы ввести самых молодых в число избирателей, нужно изменить параграф 38 Основного закона Германии. А для этого – набрать две трети голосов депутатов Бундестага. Поэтому пока коалиция это реализовать не может. Дополнительные голоса могут быть получены, скажем, от «Левых», а вот с лагерем ХДС/ХСС будет сложнее.

– Для чего нужно переименовывать HartzIV в Bürgergeld? Как именно новая форма пособия поможет интегрировать безработных в рынок труда?

– В коалиционном соглашении есть три основных пункта о Bürgergeld:

• уменьшение санкционной нагрузки на получателя помощи, в том числе и на более молодых, до 26 лет. Коалиционеры планируют воплотить на практике принцип «fördern statt fordern», то есть меньше давить на получателя пособия, больше предоставлять возможностей для трудоустройства и переобучения, пытаться не любой ценой загнать на работу, а выяснить причину неудач.
• выплата 150 евро в месяц тем, кто проходит переобучение – вводится дополнительный стимул для получения образования либо другой профессии.
• отсутствие зачета имущества получателя пособий и жесткой оценки площади его квартиры на срок до двух лет. То есть временная система, которая сейчас существует в связи с пандемией, будет продлена и закреплена.

Пока неясно, насколько удастся реализовать это ментальное изменение в работе сотрудников джоб-центров. Не секрет, что многие привыкли работать только с помощью санкций. Это недальновидно: человек, работающий из-под палки, – неполноправный член общества. И наоборот, «fördern», как считают эксперты, приносит пользу не только самому получателю пособия, но и государству.

Размер пособия остается смехотворно малым. Но и бездумно повышать его нельзя. «Зеленые» летом предлагали повысить его на 50 евро, но это требует огромных бюджетных вливаний, так что пришлось отказаться от этой идеи.

– Планы по упрощению получения немецкого гражданства: насколько они реалистичны и когда ожидать их принятия? И как будет изменена миграционная политика?

– В соглашении есть четыре основных пункта касательно гражданства:

• введение института двойного гражданства, на чем давно уже настаивали «зеленые» и социал-демократы
• возможность получения гражданства через пять лет постоянного пребывания в Германии
• возможность получения гражданства детьми при рождении, если один из родителей на момент рождения ребенка не менее пяти лет жил в Германии
• понижение порога знания языка

Как это будет выглядеть на практике, сказать сложно. Я думаю, земли, особенно управляемые консерваторами, будут чинить препятствия на пути реализации этого намерения, поэтому пока оно носит декларативный характер. Недавно социологи провели опрос на эту тему и выяснили, что 44% немцев выступают «за» введение двойного гражданства, а 51% – «против». Так что подождем хотя бы первых шагов – внесенных в парламент законопроектов. Как известно, дьявол кроется в деталях, и даже после принятия такого закона возможно появление каких-то подзаконных актов, которые могут нивелировать все плюсы. Я пока осторожный оптимист в этом отношении, хотя всегда был сторонником института двойного гражданства в Германии.

Что касается миграции – курс нового правительства направлен на расширение возможностей легального переселения в Германию. Но одновременно и на пресечение нелегальной миграции, а также на депортацию нелегалов. Пока мы имеем только намерения и политическую волю партий, вошедших в коалицию.

– Что будет с военными расходами бюджета?

– Шольц на встрече с генсеком НАТО Столтенбергом заявил, что Германия в последние годы уже повышала расходы на оборону, что страна верна своим обязательствам в альянсе НАТО, и что повышение возможно, НО в рамках, допускаемых бюджетом. В коалиционном договоре эти вопросы четко не прописаны. А кроме того, ФРГ обязана, как член НАТО, довести свои военные расходы до 2% ВВП. Поэтому этот вопрос пока неопределенный. К тому же, США и Германия продолжают спорить о том, что именно считать расходами на оборону. Так, миротворческие операции Бундесвера многими американскими наблюдателями не засчитываются в эти 2% ВВП. При этом все громче звучат голоса, критикующие, например, операцию Бундесвера в Мали. Я думаю, что небольшие повышения расходов на оборону будут, но не факт, что они достигнут именно 2% ВВП.

– Чего можно ожидать в отношениях с Россией?

– Тектонических изменений не будет. Да, Анналена Бэрбок стала главой МИДа, а «Зеленые» придерживаются наиболее радикальных позиций по отношению к Москве и Минску. Но внешняя политика ФРГ формируется не столько МИДом, сколько федеральным канцлером и его ведомством. Третий важный в этом отношении орган – парламент: большое влияние на внешнеполитический курс имеют комитет по внешней политике и комитет по обороне. Наконец, Германия входит в ЕС и делегировала часть полномочий в Брюссель, поэтому многие решения, затрагивающие данную область, принимаются консолидированно в Евросоюзе.

Если случится какой-либо новый конфликт, связанный с Россией или Беларусью, в частности новое обострение отношений с Украиной, то Германия будет действовать вместе с международным сообществом. Но если удастся избежать радикализации, «российский вектор» германской внешней политики не претерпит коренных изменений.

Беседовала Елена Зеликова (Хофгайсмар)

Читайтетакже:

1. Экономические программы партий на выборах в бундестаг. Журнал «Партнёр», № 8 / 2021. «Курс Консалтинг»
2. Выборы состоялись, но всё только начинается. Журнал «Партнёр», № 10 / 2021. Автор А.Кротов
3. За кого будут голосовать предприниматели Германии? Журнал «Партнёр», № 9 / 2021. «Курс Консалтинг»