Вольтер, Екатерина II и война
Вторая половина XVIII столетия: «галантный век», классицизм, европейское Просвещение. Французские философы и европейские монархи имеют обыкновение обмениваться изящными письмами. Материалы одной такой переписки– между «патриархом Просвещения» Вольтером и российской императрицей Екатериной II, – позволяют нам, помимо прочего, наблюдать, как в условиях разворачивающейся войны между Российской и Османской империями (1768-1774) признанный французский интеллектуал, прославленный своим свободомыслием и борьбой с религиозным мракобесием, принимает на себя роль «ястреба войны». Он ни много ни мало убеждает императрицу возглавить новый крестовый поход против турок-мусульман, стать царицей греков, превратить Константинополь в третью столицу России и изгнать осман из Европы (а то и полностью их истребить). Как это стало возможным? Какую роль здесь играет историческое воображение? Как некоторые из аргументов, разработанных Вольтером в конце XVIII века, продолжают использоваться прокремлёвской пропагандой в текущей войне против Украины?
Постараемся в этом разобраться.
Историческое воображение на службе политической экспансии
Обмен письмами между Вольтером и российской императрицей завязался ещё в октябре 1763 года с благодарностей Екатерины за присланные ей экземпляры «Истории Российской империи в царствование Петра Великого». Вплоть до ноября 1768 года переписка велась крайне неспешно, была заполнена в основном куртуазными витиеватостями и, пожалуй, играла роль скорее статусно-ритуальную: для Вольтера вести переписку с императрицей означало поддерживать своё положение признанного властителя умов, а Екатерине, дорожившей образом просвещённой государыни, льстило вести переписку с главой европейских интеллектуалов, на сочинениях которого она с юности училась изящной французской словесности.
Характер переписки не меняется и в 1766 году, когда Россия под предлогом борьбы за права религиозных меньшинств Речи Посполитой –протестантов, греко-католиков и православных – начинает сперва дипломатическую, а затем и военную интервенцию в соседнее государство. Вольтер всячески одобряет это вмешательство, оправдывая его «интернациональной помощью» собрату –просвещённому монарху Станиславу-Августу Понятовскому (письмо от 27 февраля 1767 г.), утверждая, что Екатерина «принуждает поляков к их собственному благополучию» (здесь и далее цитируем переписку в переводе Ивана Фабиана, 1803 г.), воспитывая в них понимание ценности веротерпимости (15 ноября 1768 г.), и так далее. Однако исследователь культуры памяти не может не заметить, что в своём оправдании российского вторжения в Польшу Вольтер ни разу не прибегает к историческим аргументам. (Это тем более удивительно, что второй и третий разделы Речи Посполитой, в 1792 и 1795 гг., сопровождались именно активной квазиисторической риторикой: якобы русская императрица, наследница власти Киевских князей, захватывая территории Беларуси и правобережной Украины, а также и собственно Польши, восстанавливала некогда утраченную целостность «своего» государства, горделиво заявляя: «отторженная возвратих»).
Зато как только осенью 1768 г. становится реальной перспектива начала войны между Османской и Российской империями (султан Мустафа III объявляет себя защитником свобод польского шляхетства), переписка меняет характер. Теперь Вольтер и императрица обмениваются письмами едва ли не каждую неделю. Их переписка приобретает международное значение, становится важным фактором в европейской тайной дипломатии, а главное – Вольтер в своих письмах выстраивает целую систему аргументов в пользу войны до победного конца, причём ключевая роль среди этих аргументов принадлежит именно историческим. Каждый из них, возникнув в переписке в тот или иной момент, продолжает использоваться далее, развивается, обрастает собственными «суб-аргументами».
Чувствуя, что ему выпал шанс повлиять на ход мировой истории, руками Екатерины освободить любимую им Грецию (которую Вольтер воображает по текстам античных классиков, усвоенных ещё в детстве) от власти осман, Вольтер использует все возможные средства, создавая образы Екатерины как последней настоящей европейской государыни – «единственной отмстительницы за всю Европу», развивая риторику крестового похода и призывая к «истреблению неверных».
Удивительно, что некоторые из разработанных Вольтером аргументов пережили не только участников переписки, но и саму Российскую империю и продолжают жить в историческом и политическом воображении и в наши дни. Выделим наиболее важные из таких аргументов и соответствующих им схем исторического воображения.
Апелляция к Петру Великому
На протяжении шести лет, с 1757 по 1763 гг., Вольтер по заказу и на средства российского двора работал над «Историей Российской империи в царствование Петра Великого». Строго говоря, Пётр для Вольтера – создатель российского государства; до Петра оно в понимании писателя вообще не имело исторического существования. (В частности, именно поэтому Вольтер при написании работы почти пренебрёг историческими материалами по допетровской России, которые по требованию правительства подготовили для него петербургские учёные). Для Вольтера Екатерина Вторая – прямая продолжательница деяний Петра Первого, и на этом строится особая линия в аргументации за войну до победного конца.
К примеру, в письме от 15 ноября 1768 г. содержится намёк на интересную псевдоэпиграфическую традицию, из которой к началу XIX века родится так называемое «Завещание Петра Великого». К реальному Петру I «Завещание» не имеет никакого отношения и создавалось польскими и французскими политическими писателями для того, чтоб убедить своих современников в той угрозе, какую несёт Россия европейской цивилизации. Однако Вольтер убеждён, что «Завещание» – подлинно, и требует от Екатерины выполнить волю своего великого предшественника и «Константинополь сделать столичным городом Российской империи». Завоевание Азова и строительство гавани Таганрога, победы российских войск на Пруте и Днестре – всё это либо «восстановление», либо «реализация» Екатериной замыслов Петра; долгая Северная война для участников переписки – доказательство того, что война служит двигателем российской экономики, а значит, и нынешняя война против Турции может служить лишь росту благосостояния россиян (и не страшно, если она затянется).
Аргументы к историческому предопределению
В более широком контексте политической идеологии Просвещения «аргумент к Петру» оказывается вариантом представления о просвещённом монархе, который способен должным образом преобразовать «социальную материю» – так, чтоб она соответствовала подлинной природе человека. Этим, помимо прочего, объясняется общий исторический оптимизм Вольтера. Этот оптимизм ярко выражен в его суждениях об исторической и природной предопределённости, которая призвана гарантировать успех просвещённой императрицы – Екатерины:
«Я всего надеюсь от Вашего гения и от Вашего предопределения … Я несомненно верю, что ежели должно когда-нибудь туркам быть изгнанным из Европы, то сие, конечно, россиянами исполнится» (15 ноября 1768) … «Природа предопределила Вас управлять Грециею» (13 февр. 1773).
Странности феминистского дискурса и подражание античности
Вольтер неизменно куртуазен, он не устаёт сравнивать Екатерину с великими правительницами и воительницами древности – с Семирамидой, с царицами амазонок Томирис и Фалестридой. Общий для литературы Просвещения феминистский дискурс умело используется Вольтером для пропаганды войны: турки, с точки зрения Вольтера, не имеют права на существование, поскольку содержат в неволе женщин (и пренебрегают словесными науками); Екатерина и австрийская императрица Мария Терезия как две благородные дамы должны совершить торжественную увеселительную прогулку в Пропонтиду, чтоб отхлестать по щекам невежу Мустафу, и т.д.
Однако внимательного исследователя феминистского дискурса в письмах Вольтера к Екатерине ждёт неприятный сюрприз. Конечно, дурно, когда женщин запирают в сералях или когда черкесы и грузины поставляют их в султанские гаремы в качестве дани. Однако... для воинов «просвещённого монарха» грузинки, черкешенки и турчанки – законная и справедливая «награда за доблесть»!
«Здесь ходит по рукам манифест грузинцев, объявляющий отказ в доставлении девиц ко двору Мустафы. Желаю, чтоб это была правда, и чтобы все их девицы достались Вашим храбрым офицерам, кои того стоят: красота должна быть наградою мужеству» (2 янв. 1770).
Или, уже о дамах, содержащихся в гаремах Константинополя: «...но что касается до султанш Мустафинского сераля, то оне, по военным правам, принадлежат победителям» (2 февр. 1770).
В том же письме от 2 февраля 1770 г. сексуальное насилие служит всего лишь литературной фигурой – метафорой военного успеха: «уверяют меня, что … г[енерал] Тотлебен делает чудеса с мингрелянками и черкашенками и что Вы повсюду торжествуете».
Для того чтоб понять причину этой странности, следует обратить внимание на пассаж, который в письме от 2 января 1770 г. предшествует утверждению о том, что все грузинские девушки должны достаться русским офицерам. В нём предстоящие несомненные успехи русских войск обосновываются своеобразным аргументом. Вольтер пишет о том, что, якобы, ни сам султан, ни его великий визирь, ни другие высшие сановники Османской империи не знают таких слов как «Эвксинский понт» и «Эгейское море», «Эллада» и «Афины» («нынешняя Сетине»). Это очевидным образом отличает их от участников переписки, которые блистают друг перед другом умением продемонстрировать за реалиями современной войны в Эгейском море и на Балканах знание древней истории региона. Таким образом, знание античной истории Балкан и Причерноморья (вошедшее через традицию классического образования в систему знаний «образованных людей» эпохи Просвещения) выступает здесь как претензия на политическое господство просвещённых европейцев на землях Балкан, а отсутствие таких знаний у турок рассматривается участниками переписки как свидетельство отсутствия у них достоинства и права на такое господство. Та же схема исторического воображения работает и в отношении женщин покоренных османами народов: как и территории, они являются объектом господства. «Невежественные османы» «недостойны» обладать ими, но вполне «достойны» – образованные офицеры просвещённого монарха. Таким образом, просветительский дискурс раскрывается здесь как колониалистский: он позволяет представить Северное Причерноморье, Константинополь и Балканы в качестве легитимного наследия «просвещённого» (в данном случае – российского) монарха.
Потому «великие друзья по переписке» охотно обращаются к антикизирующей (апеллирующей к античности) риторике: так, отряды русского десанта, высадившегося на Пелопоннесе и соединившегося с греческими повстанцами, тут же оказываются «Восточным и Северным Спартанскими легионами», Крым именуется не иначе как Тавридой, а низовья Дона – Танаисом. И это не только дань классицистской моде. Когда Екатерина пишет «уверяют, что граф Орлов овладел Лемносом. Мы теперь совершенно живём в землях баснословных» (7/18 окт. 1770) или что Греции «очень далеко ещё до того состояния, в котором она была некогда; однако ж приятно слышать напоминание о тех местах, коими нам в малолетстве нашем уши прожужжали» (20 мая 1770); когда Вольтер настойчиво сравнивает Архипелагскую экспедицию с переходом Ганнибала через Альпы и снова и снова требует, чтоб Екатерина использовала в боях с турками боевые колесницы – это не просто странность. Перед нами – форма замещающей исторической аналогии, в которой показать историческое достоинство современных событий – значит описать их в терминах древней истории. Поскольку в рамках просветительской модели знания Древняя Греция служит истоком и основанием европейской истории и нарративным собранием образцов европейских гражданских добродетелей (а Вольтер рассматривает войну Екатерины против Османской империи как шанс освободить колыбель европейской цивилизации от «невежественных варваров» и вернуть Греции её древний блеск и славу), то только те, убежден «патриарх Просвещения», кто знает «истинную историю» Балкан и всего региона, бывшего когда-то частью античной культуры, – т.е. те, кто в детстве изучал труды Геродота и Плутарха, – имеют «право» обладать ею.
Более того, такой «антикизирующий нарратив» позволяет Вольтеру объявить Екатерину законной преемницей византийских императоров: «Рагуза, которая называлась ... в древности Эпидаврией ... так долго принадлежала Восточной империи, то есть Вашей» (2 ноября 1771 года).
Вольтер – что уж совсем неожиданно! – использует троп «Москва – третий Рим» и изобретает для Екатерины удивительный титул: «Ваше Императорское Величество Греческой Церкви» (титул, который Екатерина благосклонно принимает).
Екатерина оказывается для Вольтера «последней настоящей европейской героиней», она – единственная «отмстительница за всю Европу»: ведь только она борется с традиционным для Европы врагом – османами, в то время как традиционные христианские защитники Европы – французы, поляки, Ватикан, – парадоксальным образом оказываются в этой войне союзниками Турции.
Вольтер развивает активную риторику нового крестового похода, далеко выходящую за пределы частной переписки с императрицей и тиражируемую в многочисленных пророссийских брошюрах и памфлетах.
Удивительную живучесть выявленных схем исторического воображения, а также их колониалистский характер демонстрируют и риторика Пескова, в которой современная РФ оказывается «последним оплотом Европы» и хранительницей традиционных христианских ценностей (самой Европой уже якобы утраченных), и пропагандистское интервью директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, данное «Российской газете» 22.06.2022: Россия (в отличие от современного ЕС) – это настоящая Европа, «потому что на юге России у нас есть античное наследие – Херсонес, Керчь, Тамань. А у кого есть античное наследие – тот Европа».
Таким образом, аргументы к истории, разработанные Вольтером 250 лет назад, продолжают служить современной прокремлёвской пропаганде в условиях новой войны.
Школа «Ковчег без границ» работает в режиме открытого лектория. Расписание лекций публикуется на сайте школы http://covchegwithoutborders.tilda.ws , а видеозаписи прочитанных лекций – на youtube-канале школы (см. QR-code).
Читайте также:
- Вольтер и Россия. Журнал «Партнёр», № 7 / 2008. Автор М. Плисс
- Императрица Екатерина II. Журнал «Партнёр», № 7 / 2008. Автор И. Путягин
- Как прошлое превращается в поля сражений. Журнал «Партнёр», № 10 / 2024. Автор А. Каминских
- Европейская школа демократии. Онлайн-курсы «Ковчег без границ». Журнал «Партнёр», № 5 / 2024. Автор А. Каменских
- «Специальная историческая операция» Владимира Путина. Журнал «Партнёр», № 3. Автор А. Каменских
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>