Я безответно любила музыку и лет пять добровольно и безуспешно насиловала фортепиано. Моя учительница музыки, которая нуждалась в учениках, а вернее – в деньгах, бывшая дворянка, уверяла меня, что у меня есть чувство ритма. Я же надеялась, что от упражнений мой слух разовьётся. Но – увы! Как только подросла, занятие музыкой я забросила, и от пианино мы избавились.

С этого момента началось наше сотрудничество. Мне всегда было легко и радостно с ним работать. Михаил Гольдштейн отличался удивительной доброжелательностью и всегда давал очень дельные и правильные советы

У Лары уже не за горами был возраст «ягодки». Помните, «...в сорок пять — баба ягодка опять»? Замужество не сложилось, и она куковала разведенной уже много лет. Может, внешностью не вышла, а может, ещё чем-нибудь, но мужчины на неё не «западали». А если кто и приставал – так лучше и не надо бы...

Через неделю, после девяти часов сложной операции с трепанацией черепа, меня доставили в реанимацию в критическом состоянии, всунули трубку в горло и подключили к аппарату искусственного дыхания. Я находилась три дня между жизнью и смертью, но выкарабкалась. Биопсия показала, что опухоль — доброкачественная, а через десять дней меня выписали из госпиталя. Даже невозможно представить, что случилось бы, не окажись я в Америке, где спасли мне жизнь.

Они встречались каждый день, бродили по проспектам и улицам, любовались дворцами и соборами. Прошлись по Марсову полю и Летнему саду. Лиля воочию убедилась, что нет города в мире краше, чем Питер. Когда холод пронизывал до костей, они заходили погреться в какие-то дешевые забегаловки, где, обжигаясь кофе, перехватывали пирожки с капустой или бутербродики то ли с вареной колбаской, то ли с сыром. Лиля испытывала очарование тех дней.

А ещё Элле запали в душу стихи Юрия Левитанского:

Каждый выбирает для себя

женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку —

каждый выбирает для себя.

Какие девочки в Париже, 
чёрт возьми! 
И чёрт – 
он с удовольствием их взял бы! 
Они так ослепительны, 
как залпы 
средь фейерверка уличной войны.

... Нашему совковому социализму это даже не снилось. Существовал план на всё: на количество звонков, на среднее время, которое проводишь с клиентом, на количество продаж, на время нахождения в нерабочем статусе, в котором можно было находиться только 30 секунд за весь день. Мало того – наши звонки в случайном порядке прослушивали и нам выставляли оценки: если не очень или ошибались, то вышвыривали.

Перед нами сидел человек, полностью соответствующий этому описанию. Как хотелось следователю, чтобы я ответила положительно и дело было бы закрыто. Одно моё "да" отправило бы его за решётку. Он сидел жалкий, со слезами на глазах и его всего трясло.

Следующую работу нашла в семье ортодоксальной миллионерши-израильтянки за шесть долларов в час, где впервые испытала на себе, как богатые угнетают бедных. В семье росло двое мальцов: одного года и пяти лет. Более мерзких детей, чем эти два, мне не довелось встретить в жизни. Да простит господь Бог!