Александр Брусенский

                                                              ПОЛИГЛОТ

Секретарь комитета комсомола отдельного батальона связи старший лейтенант Сергей Минаев сидел за рабочим столом в своем крохотном кабинете, который делил с секретарем партийной организации, и сосредоточенно думал. Замполит батальона майор Якушев подкинул ему ответственное задание. Так и сказал, очень ответственное – подобрать надёжную кандидатуру среди солдат, обязательно комсомольцев, для приёма кандидатом в члены КПСС. Поручение было действительно ответственным: солдат в партию принимали в исключительных случаях. Замполит так и сказал, что ошибиться в этом деле нельзя.

 – В  политотделе дивизии требуют подходящую кандидатуру, – пояснил он удивлённому заданием секретарю комитета комсомола. – У политотдельцев со статистикой что-то не заладилось: солдат в члены КПСС уже давно не принимали, за что их раскритиковали в политотделе армии. А с членами и у нас проблемы... Надо подыскать надёжного, чтобы не подвёл, – подытожил  замполит, задумчиво глядя в окно. – Как член партийного бюро отвечаешь за подбор!

Майору Якушеву до пенсии оставалось служить всего ничего – год с хвостиком. Высшего образования он не имел, но имел натренированное чутьё на настроение начальства. Поэтому все комиссии партийно-политическую работу в батальоне считали хорошо организованной, а самого замполита в политотделе ценили за надёжность. Ему можно было доверить самое ответственное задание, и он с ним всегда справлялся – будь то подготовка художественной самодеятельности к дивизионному смотру или хлебосольная встреча начальства. В последние месяцы службы перед пенсией майор Якушев стал заметно осторожней и старался не влипнуть ни в какую неприятную историю. Старый служака понимал сложность поручения и последствия для себя, если кандидатура в «члены» окажется забракованной.

Минаев встал из-за стола и пошёл в строевую часть. Попросил служебные карточки всех солдат батальона и начал их внимательно изучать. Кандидатур, достойных высокого звания кандидата в члены КПСС, нашлось не много. Остановился на одном – рядовом Михаиле Фетку. Специалист первого класса, до армии окончил техникум, родители колхозники, а не интеллигенты, что тоже хорошо для анкеты. Хорошо и то, что солдат был молдаванином – будет выдержана линия братства народов многонационального СССР.  Взысканий не имел и увольнялся через три месяца. Это тоже неплохо, решил Минаев: пока пройдёт все формальности, пока примут в партию, уже и увольняться надо. Ничего, порочащего коммуниста, натворить не успеет… 

Вернувшись в кабинет, позвонил командиру роты связи, в которой служил солдат. Коротко объяснил ситуацию. Капитану, похоже, было до лампочки – станет Фетку коммунистом или нет.  Ротного заботило одно – чтобы солдата с партийным билетом у него не забрали, так как в роте катастрофически не хватало людей. Заверив, что новоиспечённый коммунист останется в подразделении, а ротный только выиграет, если у него будет служить кандидат в члены КПСС из числа солдат, Минаев попросил срочно отправить Фетку в штаб.

– Разрешите войти, товарищ старший лейтенант, – почтительно постучав, открыл дверь кабинета невысокого роста солдат. – Товарищ старший лейтенант, рядовой Фетку по Вашему приказанию прибыл!

– Заходи и садись, – указал на стул секретарь.

Минаев в неофициальной обстановке всегда обращался к солдатам на «ты», и никто не обижался на панибратство. Не с ротным же разговаривают, а с секретарём комитета комсомола, которого можно на собрании избрать на следующий срок, а можно и прокатить... 

Расспросив для «разогрева» солдата о делах в роте и дома, Минаев решил не тянуть и сразу перешёл к делу:

– Мы тут посоветовались и решили, – он сделал многозначительную паузу, – предложить тебе вступить кандидатом в члены КПСС. В роте тебя характеризуют хорошо, специалист ты отличный, взысканий не имеешь, в комсомоле работаешь активно…  Как на это смотришь?

Фетку пожал плечами:

– А  может, я не справлюсь, товарищ старший лейтенант... Может, кого другого? – вопросительно взглянул он на Минаева.

– Справишься! – махнул рукой секретарь. – Если бы не справился, в штаб не вызвали бы.

Солдат заёрзал на стуле: – Ну, попробую...

– Тут, Миша, – секретарь заглянул в служебную карточку солдата, чтобы не ошибиться с именем, – пробовать нечего. Тебе такое доверие оказывают! Домой приедешь с партийным билетом. А это, учти, кое-что значит в нашей жизни! – многозначительно произнёс Минаев.

– Ну ладно, раз надо – я не против, – повеселевшим голосом ответил Фетку. – А что надо сделать? – Сначала заполним анкету, рекомендации я тебе помогу собрать, а потом всё само собой уладится, – успокоил Минаев будущего кандидата в члены.

Фетку пересел поближе. Минаев открыл сейф секретаря партийной организации, который перед уходом в отпуск отдал ему ключ, и достал чистый бланк анкеты. Он был доволен: солдат согласился, и замполит оценит его умение работать с людьми, что очень важно для политработника. Почти все пункты анкеты ещё не успевший до армии согрешить Фетку под контролем старшего лейтенанта заполнил быстро – «не был», «не состоял», «не имел»…  Когда дошли до графы о владении иностранными языками, Минаев механически сказал, чтобы тот написал «не владею».  Фетку вопросительно поднял голову:

– Товарищ старший лейтенант, вообще-то я знаю румынский и венгерский языки, и украинский с молдавским знаю...

– Подожди, – не сразу  оценил ситуацию Минаев. – Что-то ты очень умный…  Выходит, знаешь  и молдавский, и украинский, и румынский, и венгерский, и ещё русский?

Фетку виновато посмотрел на комсомольского вожака:

– У нас половина села – румыны, много мадьяр, рядом Украина, – объяснил он. – В  техникуме учился с  украинцами, с соседями и друзьями разговаривали. Вот и научился...

Минаев задумался. Чутьё комсомольского функционера подсказывало, что ситуация усложнилась. Не должен простой советский солдат знать пять языков! Что он тогда делает в армии? И как к этому отнесутся в политотделе?

– Посиди тут, я сейчас...

Секретарь вышел из кабинета и пошёл к замполиту.

– Какую чушь ты несёшь! – раздражённо сказал майор Якушев. – Ты сам с ним разговаривал на этих языках?

– Товарищ майор, я не знаю ни одного иностранного...

– Ну вот видишь, ты офицер, высшее образование имеешь, а ни одного иностранного языка не знаешь, – замполит посмотрел на подчинённого. – Может ли простой солдат знать пять языков? Ты представляешь, какой шум поднимут там! – Якушев многозначительно указал пальцем в потолок, – когда узнают, кто у нас служит. Начнётся: «Почему не доложили?», «А в Особом отделе знают?»  И тому подобное... Веди сюда этого полиглота!

Фетку стоял перед майором, переминаясь с ноги на ногу. В кабинете замполита – такого высокого для солдата начальника – он был впервые, и ему казалось, что он попал чуть ли не к Богу.

– Фетку, как ты думаешь, для чего в нашей стране существуют институты иностранных языков? –  спросил его замполит.

– Ну..., – замялся будущий кандидат в члены КПСС, – наверное, чтобы языки учить...

– Правильно! – воскликнул майор. – А ты в каком институте учил иностранные языки, диплом у тебя есть?

– Да не учился я в институте, техникум только до армии закончил...

– Вот видишь, – повеселел майор Якушев. – А на каком же ты основании хочешь написать в анкете, что знаешь пять языков, полиглот ты наш?

Фетку растерянно молчал. Старший лейтенант Минаев, который слушал разговор, подумал о своём шефе как о мудром человеке, который всегда сможет «разрулить» любую ситуацию.

– Запомни, в СССР есть единый язык общенационального общения – русский, – просветил солдата майор. – Вот его и надо знать всем! А другие языки надо учить там, где положено, а не у соседей за столом. По крайней мере, чтобы писать в анкете о знании пяти языков, надо иметь подтверждающие документы! ...Вот что, Фетку, – подытожил замполит. – Мы тебе оказали высокое доверие, понимаешь? Не кому-либо, а именно тебе! А ты хочешь нас подвести и показать, что умнее своих командиров...

– Товарищ майор, да я вообще ничего не думаю, – оправдывался солдат. – Как мне скажут, так и сделаю...

– Ну вот и хорошо! – отрезал майор Якушев. – У нас тут не академия, понимаешь, чтобы твои знания проверять, а боевая часть! Давай договоримся так: забудь то, что знаешь, и напиши, что не знаешь…

Произнеся такую сложную тираду, замполит замолчал. Похоже, он и сам себя запутал.

– В общем, укажи в анкете, что не владеешь иностранными языками, – уточнил майор. – От греха подальше. А то не только нас, но и тебя таскать по всяким отделам начнут...

Услышав про «отделы», Фетку сразу сообразил, куда клонит замполит:

– Так точно, товарищ  майор! Напишу, как сказали!

Перед партийным собранием батальона майор Якушев вызвал к себе Минаева и распорядился провести «работу» с коммунистами. Мол, чтобы не подвели и приняли без сучка и задоринки. В политотделе ждут результата: им нужен член из числа солдат... Коммунистов в батальоне было всего семнадцать человек, некоторые были в отпуске, поэтому Минаеву не стоило большого труда поговорить с каждым. Результат оказался предсказуемым: Фетку единогласно приняли кандидатом в члены КПСС. Теперь дело было за партийной комиссией дивизии, где должны были утвердить решение батальонного собрания.

Перед заседанием партийной комиссии Минаев ещё раз поговорил с Фетку. Он напомнил слова замполита об институте иностранных языков, об «отделе», куда могут вызвать и где могут испортить биографию. Солдат слушал секретаря и согласно кивал головой: раз написал в анкете, что не знает ни одного иностранного языка, так и будет говорить...

Вечером замполиту позвонили из политотдела дивизии и сообщили о завтрашнем заседании партийной комиссии, куда надо было привести Фетку. В штаб дивизии, расположенный за несколько сот метров от штаба батальона, солдата повёл Минаев. Постучав в двери кабинета с табличкой «Секретарь партийной комиссии», он вместе с будущим коммунистом зашел внутрь. Подполковник Гундарев – секретарь парткомиссии – встал из-за стола, поздоровался с ними за руки.

– Ну, посмотрим, – сказал он, развязывая тесёмки тощей папки с материалами на Фетку, которую ему положил на стол Минаев.  –  Автобиография, рекомендации, протокол  партийного собрания, анкета...

Гундарев углубился в чтение анкеты, сверху вниз передвигая по графам указательный палец, похожий на сосиску.

– Так мы почти земляки, – взглянул он на солдата. – В своё время я служил в Молдавии, недалеко от Тирасполя!

Палец подполковника опустился ещё на пару граф вниз.

– Постой-ка, у вас почти все знают румынский язык, – поднял голову Гундарев. – А ты пишешь, что не владеешь иностранными языками. Ты что, такой тупой, солдат?

– Почему тупой, – обиделся Фетку, взглянув на Минаева. – Я тоже знаю румынский язык. И венгерский знаю, и украинский...

– А почему же не указал в анкете? – подозрительно посмотрел на будущего члена партии подполковник. – В армии знание иностранных языков приветствуется. Тем более, дружественных нам социалистических государств…

Фетку опять посмотрел на секретаря комитета ВЛКСМ и промолчал.

– Так, выходит, ты скрыл от коммунистов, которые оказали тебе доверие, что владеешь иностранными языками, – прищурился секретарь парткомиссии. – С какой целью?

Фетку снова посмотрел на старшего лейтенанта:

– Не скрывал я, товарищ подполковник, – выдавил он из себя ответ. – Получилось так...

Гундарев закрыл папку:

– Думаю, что в партию Вам ещё рано вступать, товарищ Фетку, – перешёл он на официальный тон. – Сначала пусть соответствующие органы разберутся, почему Вы, военнослужащий Советской Армии, пытались скрыть знание иностранных языков, а потом примем решение!

В кабинет уже начали заходить члены партийной комиссии. Зашёл и начальник политотдела дивизии полковник Миронец. В частях его недолюбливали за излишнюю подозрительность и мстительность. Минаев знал, что недавно у полковника произошёл конфликт с начальником штаба их батальона из-за какого-то пустяка. В курилке, где собрались офицеры после отъезда полковника, начальник штаба – высокий статный майор – неосторожно съязвил, что, мол, из его штанов коротышке-начальнику политотдела могут пошить два кителя.  Полковнику донесли в тот же день, и у начальника штаба начались серьёзные проблемы. Отослав Фетку ждать решения комиссии в коридоре, подполковник Гундарев обратился к членам партийной комиссии:

– Товарищи коммунисты, сегодня мы должны были рассмотреть вопрос об утверждении решения партийного собрания отдельного батальона связи о приёме рядового Михаила Фетку кандидатом в члены КПСС, – произнёс он тихим голосом. – Но ситуация изменилась: товарищ Фетку скрыл от партийной комиссии, что владеет языками двух сопредельных с Советским Союзом государств. А коммунисты батальона проявили политическую близорукость и не пожелали как следует изучить его биографию. С какой целью солдат, ежедневно дежурящий в радиосетях боевого управления, скрыл знание двух иностранных языков, ещё предстоит разобраться тем, кому положено. А мы, я думаю, должны отложить рассмотрение вопроса приема товарища Фетку в партию…

У Минаева похолодело в груди – вот как всё повернулось! Начальник политотдела поднял голову от бумаг, которые внимательно читал, и посмотрел на него:

– Товарищ старший лейтенант, Вы здесь представляете партийную организацию батальона?

– Так точно, товарищ полковник, – вскочил со своего места Минаев.

– Зайдёте ко мне после заседания комиссии…

Вопрос Фетку сняли с повестки дня. Минаев вышел в коридор и сказал солдату, чтобы тот самостоятельно шёл в часть, а он задержится в штабе дивизии. Фетку подавленно козырнул и поплёлся к выходу. Минаев постучал в двери кабинета начальника политотдела. Разговор был тяжёлый. Полковник, казалось, обрадовался очередному поводу вспомнить недобрым словом их батальон. Он долго выговаривал комсомольскому секретарю за политическую близорукость и партийную беспринципность. Потом при нём позвонил майору Якушеву и, не стесняясь Минаева,  отругал его начальника, добавив, что завтра в батальон прибудет специальная комиссия, которая начнёт комплексную проверку положения дел в части. А политработники ответят за полиглота вдвойне.

...Майор Якушев смотрел в окно своего кабинета. Сумерки готовились накрыть землю, но солнце ещё освещало багровым светом верхушки старых тополей. Лето готовилось уступить место осени...

«Наверное, и мне придётся уступить место, – подумал майор. – Эх, не дали дослужить, как следует. Вздрючат теперь за этого полиглота по первое число…». Он с неприязнью подумал о своём комсомольском секретаре, который, как решил для себя Якушев, подсунул, не разобравшись, этого слишком умного солдата.

«Сколько раз говорил им – не связывайтесь с этими гнилыми интеллигентами, – мысленно оправдывался замполит. – Подумаешь, языки он знает! Полиглот долбанный…».

Не постучав, дверь кабинета открыли.

«Наверное, Минаев пришёл, – подумал майор. – Всыплю ему по самую завязку за формализм в работе с комсомольцами. Надо объявить выговор ещё до начала работы комиссии, чтобы отметили моё оперативное реагирование на недостатки. И для «особистов» надо придумать какую-то версию в своё оправдание.  Не один же я проворонил этого полиглота...»

– Разреши зайти в гости, Алексей Иванович?

Замполит повернулся к вошедшему. В дверях стоял подполковник Киреев – начальник Особого отдела дивизии…

ДОРОГА НА ЧУЖУЮ ВОЙНУ

КАК ВИЦИН И МОРГУНОВ СПАСАЛИ УКРАИНСКИЙ КИНЕМАТОГРАФ

ПОЛИГЛОТ

• Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
  Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich

  
  Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.

  Zur Anmeldung >>