О разнице менталитетов

Дарья Болль-Палиевская (Дюссельдорф)

Помните лозунг советских времен: «Критикуешь – предлагай!»? На самом деле суть лозунга была в том, чтобы народ особенно-то не высовывался и не позволял себе критиковать партийное руководство. По сути дела в самой русской культуре прошлого века критика снизу и не была заложена. Направленность критики была только в одну сторону: сверху вниз. Начальник мог порицать, упрекать, распекать, разносить своих сотрудников. Даже унижать их, причем в присутствии коллег. Но подчиненный не имел права позволить себе даже намека на критику. Неужели в Германии всё по-другому и сотрудники открыто выражают недовольство своему шефу? Разумеется, и здесь дураков нет, никто в петлю не лезет. Но чисто профессиональная дискуссия между руководителем и сотрудником – совершенно нормальное явление. Здесь людей ценят не за поддакивание, а за инициативность и креативное мышление.

«Русские ведь вообще никогда не совершают ошибок», – сказал мне с улыбкой один немецкий менеджер. Так им видятся русские. То есть, с их точки зрения, мы сразу «в штыки», если нас критикуют. А разве немцы любят, чтобы их критиковали? Конечно же, нет, это никому не приятно. Но реагировать на критику здесь принято иначе. В идеале она воспринимается не как ругань, а как шанс исправить ошибки. То есть, если г-же Шнайдер сказали, что она не справляется с проектом, она не впадет в отчаяние, не будет заламывать руки, жаловаться в курилке подругам-коллегам на дурака-шефа, плакать и хлопать дверью, а попросит о помощи. Здесь нет страха сознаться в своих промахах. Поэтому-то немцам и кажется, что русские изображают из себя всезнаек. А мы просто боимся ударить лицом в грязь, поэтому наш любимый ответ: «Нет проблем». Главное, чтобы начальство не заподозрило, что мы о каком-то предмете понятия не имеем, а там уж как-нибудь выкрутимся.

Критика вообще является составной частью немецкой системы коммуницирования. Как шутят сами немцы, если начальство ничего не говорит, значит, оно страшно довольно. То есть отсутствие критики как таковой уже само по себе является высшей похвалой. «Наш немецкий шеф очень любил прямо в лицо говорить нам о каждом нашем неправильном шаге, каждую мелочь критиковалась. И объяснял это тем, что хочет нас таким образом провоцировать. То есть это была мотивация от противного: я вас так разозлю, что вы просто будете обязаны доказать мне, какие вы способные на самом деле», – рассказывала мне Ольга, секретарь одного немецкого ООО в Москве. Через год эксперимент закончился тем, что начальника сменили.

А теперь представьте себе такую ситуацию. На немецко-русских переговорах царит напряженная обстановка. Немецкий начальник отдела закупок говорит прямо в лицо руководителю российского предприятия: «Знаете, вообще-то Ваши представления о соотношении качества и цены совершенно нереалистичны». На что русский вскакивает со своего места и кричит: «Не нравится? Так мы Вас не держим, у нас вон за дверью очередь желающих! Не вы одни такие умные!» Немцы в шоке и не могут понять, что случилось с русским боссом, почему он размахивает руками и весь покраснел от злости? Ведь г-н Мюллер всего-навсего назвал вещи своими именами, что тут особенного? С немецкой точки зрения, это не личный выпад против русского начальника или его предприятия, а «деловая конструктивная критика». Вот теперь можно переходить к серьезным переговорам, а не предаваться эмоциям. Тут дело в разнице наших так называемых культурных стандартов.

Особенность немецкого коммуницирования заключается в его абсолютной прямолинейности. Чего ходить вокруг да около, как «кошка вокруг горячей каши» – гласит немецкая пословица, если можно сэкономить время и сразу перейти к делу. Мы же как раз привыкли объясняться намеками и исходим из того, что наш собеседник сам догадается, что мы имеем в виду. То есть у нас все время присутствует некий подтекст.

Немцы проводят четкое разграничение между личной и профессиональной сферами. Потому и критику переносят легче, стараясь ничего не принимать на собственный счет и говоря себе: критикуют же не меня как личность, а какое-то определенное действие.

Ну, а если вернуться к нашей истории о немецко-русских переговорах, то раздражение русского бизнесмена с нашей русской точки зрения понятно. Ведь немецкая делегация напрямую оскорбила его, упрекнув в некомпетентности. Причем на глазах его подчиненных. «Я бы так никогда не поступил с партнерами по переговорам», – рассуждает при этом русский шеф. «Если бы меня что-то не устраивало, я бы просто как-то обошел острые углы, ну и не имел бы с этой фирмой больше дела, но зачем так прямо в лицо говорить, что ты дурак».

Немцы, работавшие за границей или с иностранными партнерами, знают о своей резкой манере высказывать мнение. «Мне и французы, и ирландцы, и американцы говорили, что мы надменны. Мнение это основывается на том, что мы без обиняков, что называется, режем правду-матку. А люди обижаются, им кажется, что мы говорим с ними свысока», – признавался в разговоре со мной сотрудник одного крупного немецкого концерна.

Действительно, немецкая прямолинейность может больно ранить. Особенно она задевает иностранцев. Ведь они часто думают, что немцы хамят им именно потому, что они иностранцы. И русским сотрудникам кажется, что немцы поучают их, считая их хуже. На самом же деле немцы тут не делают никаких различий и, что называется, не жалеют и своих.

«Что русскому хорошо, то немцу смерть», – говорится в русской поговорке. Здесь получается с точностью до наоборот: что для немцев нормально, то нам очень неприятно. И тут уж придется переучиваться нам. Так что, если вам на вашей немецкой работе громогласно укажут на ваши ошибки, не обижайтесь, никто не хотел вас обидеть. Лучше скажите себе: «Здорово, теперь уж я этой ошибки не повторю!»