О хороших людях. Ищут пожарные, ищет милиция...

Ищут пожарные, ищет милиция...

Я вот что, товарищи, сказать хочу: «Не доверяйте первому впечатлению!»

Мысль, отметим честно, не вот с пылу, с жару, только что автором испеченная; а именно что веками прожаренная, всем миром проверенная – так что вроде и забывать ее негоже. Но забываем, доверяем, а потом возмущаемся: «Ой, как же так, а на вид такой честный был!»

Впрочем, я как раз про зеркальное отражение этого постулата: стали мы в последнее время заранее всех подозревать: «Плохой, нехороший!» А он, раз, и хороший оказался. Вот вам, пожалуйста, случай...

Лето, жара; я после отдыха в Чехии еду в Германию. С деньгами не очень, поэтому выбираю самый дешевый вариант с двумя пересадками. Марианские Лазни – Хеб. (По-чешски Чеб, крохотный городок на границе с Германией). В Чебе пересадка. Не ужасная. Потому что в этом самом городке на вокзале чудные булочки с маком продают. Везу на всю семью и всех приближенных. Дальше Чеб – Марктредвитц (это уже Германия). Опять пересадка. То бишь еще полчаса ожидания на раскаленной платформе, поскольку на вокзал – туда-сюда по лестницам – плестись нет сил. И потом уже – долгожданный поезд, который откуда-то издалека идет в Мюнхен. И в этом Марктредвитце специально останавливается, чтобы меня, бедолагу, задешево довезти к месту моего обитания – столице земли Бавария.

Хороший, короче, поезд. О людях думает. Дожидаюсь его из последних сил, и вот когда, наконец-то, «чудак в фуражке поднял маленький флажок, паровоз пустил барашки, семафор огонь зажег» – счастью моему нет предела: все! уже никаких пересадок, прямиком до Мюнхена, в прохладе и неге.

Захожу, нагруженная до зубов, в первый же попавшийся вагон, а в нем в первое же попавшееся купе. Ну, нет сил у меня идти дальше, нет. Купе пустое, лишь один дядька бомжеватого вида, да еще с бутылкой пива в руках, скучает у окошка.

«Ладно, – думаю, – черт с ним, с дядькой. Ехать всего часа три – потерплю».

«Грюсс Гот», – говорю, хотя рвения особенного в приветствии своем не высказываю. Впрочем, мужик отвечает вполне дружелюбно. Типа, и тебе Грюсс Готт, коль не шутишь. И тут же лезет в огромнейший своей рюкзак за очередной бутылкой.

Устроилась я подальше от мужика и думаю: пойти что ли по вагону, глянуть, что там есть в смысле интеллигентного общества? Но не решилась. Хоть и смущала меня перспектива: три часа смотреть, как этот баварский парень пивом наливается.

Сразу вспомнила историю, как однажды ехала я с дочкой и ее подружкой, невероятной красавицей, в мюнхенском метро, и напротив нас, одобрительно крякнув, плюхнулся реальный бомж, жуткий запах от которого разносился по всему вагону. Девчонки мои, не выдержав и минуты, пересели на другие места, а я нет: держалась до конца. Хоть и дурно мне было. Подружка дочкина, не выходя из вагона, тут же эту историю всему мировому фейсбуку изложила и получила в ответ комментарии примерно такого содержания: «Наша-то звезда российская (это я!) даже бомжа обидеть не может. Так и будет терпеть».

Что правда. Не то, что звезда, а то, что всегда боюсь кого-нибудь обидеть. Ну, а от вагонного любителя пива даже и не пахло ничем плохим. «Что же, – думаю, – бомжа выдержала и этого потерплю».

А сосед, заметив мои страдания, снова полез в рюкзак, достал новую бутылку и добродушно протянул мне: угощайтесь, мол... Ну, вы знаете, у советских собственнная гордость, так что я только головой покачала и уткнулась в свой телефон.

Тем более, что муж заботливый позвонил: узнать, на какой я стадии. Я радостно сообщила, что уже вышла на финишную прямую, три часа – и я в столице нашей новой Родины; сосед, правда, сомнительный попался, лакает пиво без остановки; представляешь, что с ним будет на остановке реальной. Натуральный пивной бочонок получится. Или даже цистерна с пивом. Короче, доложила результаты проведенной рекогносцировки и продолжала читать себе российские новости, смутно улавливая, что по радио что-то объявляют. Видимо, следующую остановку.

Попутчик мой рюкзак собрал, пустые бутылки засунул в урну, а я приободрилась окончательно: парень сейчас выйдет; дальше поеду как королева. И вот остановка, бочонок мой, еще не полный, смотрит на меня выразительно и, уже выходя, обращается по-немецки: «Барышня, вы что, не слышали? Поезд дальше не идет – просьба освободить вагоны!»

Ну, я скорей тяжеленные баулы в руки, дамскую сумку на плечо и за мужиком. Еле успели выйти, поезд погудел на прощание, да и потопал, даже не извинившись, в обратную сторону.

Народа на платформе полно, все в недоумении, я – в супернедоумении, пока пивной фанат мне не объяснил, что то ли дерево на пути упало (непреодолимая преграда для немецких железнодорожников), то ли еще нечто подобное... И теперь нам надо пересесть на поезд, идущий чуть ли не по узкоколейке, который довезет нас до следующей станции, а там уж решат, что с нами делать.

В громкоговоритель тут опять начали что-то вещать, и народ бросился прыгать прямо с платформы на не успевшие остыть от нашего невезучего поезда рельсы. Оказывается, велено было быстро до узкоколейки добежать.

Я только и глянула с тоской на своего соседа. Рюкзак у него хоть и громадный, но один, а я-то с двумя грузами, даже с тремя. И слова ему не сказала, но взгляд, видимо, за всё мое барахло говорил... Выхватил парень мои кофры, спрыгнул вниз, я за ним, и понеслись мы следом за проворной немецкой публикой.

Так, спрыгивая и карабкаясь, преодолели несколько платформ, пока не добрались до ожидающего нас пожилого обшарпанного поезда. Мест нам, конечно, не досталось (из-за меня, вороны, из-за меня), и час мы ехали стоя, в духоте, вяло перебрасываясь комплиментами в адрес Deutsche Bahn.

В очередной немецкий городок прибыли уже в сумерках, и товарищ мой по несчастью, выслушав новое объявление, перевел мне с ихнего немецкого на немецкий попроще, что препятствие на путях никуда не делось, поэтому преодолевать его мы будем на автобусах; граждан просят не волноваться и ожидать транспорт на привокзальной площади.

Ладно, жара уже спала, и мы устроились вполне прилично. Спаситель мой, опорожнив еще бутылочку, пристроил рюкзак поаккуратнее и велел на него сесть, объяснив, чтобы я берегла его бутылки и мои чемоданы, а он – после пива, и я должна понять, как важно ему отлучиться.

Унесся, а я сторожем осталась. Ну и, конечно, по закону немецкой подлости, через минут пять подогнали автобусы.

Все как ломанулись. Реально. Я, честно, тоже хотела ломануться, но поднять рюкзак своего спасителя оказалось мне не под силу. Там, наверное, сто килограммов было. Или сто литров, что логичнее... Впрочем, я бы и не влезла – автобусы уехали, набитые под завязку. А оставшимся везунчикам пообещали транспорт только через час.

Поэтому сердито сообщив прибежавшему бочонку, освободившему место в животе и принявшемуся за очередную бутылку, что теперь его очередь дежурить, пошла и я искать туалет, а когда вернулась, не обнаружила ни мужика, ни чемоданов, ни рюкзака. Но ругательства, которыми я отлично владею на всяких разных языках, не успели порадовать притихший городок своим качественным звучанием. Новенький автобус сигналил изо всех сил, а в дверях его торчала и что-то кричала на своем баварском моя пивная цистерна, потрясая моими же чемоданами.

Успела я. Даже на переднее сиденье мы с корешом плюхнулись. И дальше совсем дело неплохо пошло. Еще час на автобусе, потом час ожидания на очередном полустанке, и, наконец-то, – действительно, прямой поезд до Мюнхена и дальше.

Там мы уже вместе выбрали купе получше, мужик достал не только пива, а кучу всяких колбасок, ветчинок, сосисок – сказочных... Я тоже раздобрилась: вытащила чешские маковые булки.

Идиллию нарушил очередной звонок от мужа. Где ты, мол. Мюнхен волнуется. Я ему все и выпалила. Ну, что пивной бочонок – просто отличный парень: и вещи мои уже пятый час таскает, и в туалет отпустил, и в автобусе место занял, и кормит вот сейчас. Короче, можешь не встречать. Этот перец меня и до дома уж как-нибудь доставит.

Всё объяснила, успокоила, и только за колбаски принялась, как вдруг мой бочоночек и говорит: «Нет, до дома не получится. Я должен дальше ехать».

Надо сказать, что с мужем я обычно по-русски говорю: ну принято у русских говорить по-русски. Так что я даже сначала не поняла. Ну, в смысле: как он понял? Про то, что до дома. И прочее. Просто глаза у меня стали по евро! Нет – по два. Они больше.

А мужик, видимо, чтобы меня уже окончательно добить, тоже на русский перешел: «Я, – говорит, – в Гармиш-Партенкирхен еду. Завтра с утра – на работу. Поэтому, к сожалению, не могу вас проводить». И улыбается. Хитро так.

Что со мной было! Чуть пивом даровым не захлебнулась.

Потом уж, тысячу раз извинившись, в ужасе вспомниная, что я по телефону говорила, выяснила, запинаясь на каждом слове, что бочонок мой Плехановский институт в Москве закончил. На нескольких языках свободно говорит. Русский – в фаворитах. Мусоргского любит. Правда, работает шеф-поваром в этом самом престижном Гармише. Просто вернулся к своей первой профессии.

А едет из отпуска, от мамы. Которая тоже поваром была и колбаски эти она ему в дорогу сама делала. И в Гармише такого пива, как в мамином городке, – не сыщещь. И он друзьям-поварятам везет. Ну, и сам не может удержаться. И если я захочу как-нибудь вкусно поесть – то милости просим в их ресторан...

Дар речи я так и не обрела. Только в последнюю секунду, уже на мюнхенской платформе, когда любимец мой, выгрузив мои чемоданы, уже садился назад в вагон, запричитала я, вот правда, ворона безумная: «Имя, сестра, имя!»

Прокричал он мне что-то в ответ – и «семафор огни зажег» ... Унесся прекрасный без меня! в даль гармиш-партенкирхенскую. И я вот уже много лет... Как окажусь в Гармише, так в рестораны заглядываю, прошу разрешения на шеф-повара взглянуть.

P. S. Так и говорю всем, с грустью перефразируя Маршака: «С пивом бутылка в руках у него. Больше не знаю о нем ничего!» И добавляю: «Очень, очень хороший».

Читайте также:

1. Самолет, аэропорт и их обитатели. Про хороших людей. Журнал «Партнёр», № 7 / 2020. Автор М. Беленькая
2. Счастливый человек – Роман Каплан. Журнал «Партнёр», № 12 / 2018. Автор М. Беленькая
3. Как сжигали книги в нацистской Германии. Журнал «Партнёр», № 6 / 2016. Автор М. Беленькая
4. А.Бруштейн «Дорога уходит в даль»: к 60-летию выхода книги. Журнал «Партнёр», № 4 / 2016. Автор М. Беленькая