О Дмитрии Муратове. И не только о нем

Первым позвонил сын: «Мать, ну что, поздравляю!» Потом дочка: «Мамочка, ура!» А потом я увидела в фейсбуке пост спецкора Новой газеты в Париже, замечательного Юры Сафронова: «Наш Муратов – лауреат Нобелевской премии мира. Фантастика и правда. Сколько он пережил и как он заслужил. И вся родная редакция».

Юра написал это через 13 минут после объявления редактора Новой газеты Дмитрия Муратова и филиппинской журналистки Марии Ресса лауреатами Нобелевской премии. И целый день, да и потом тоже, у нас был праздник.

«А вы-то тут при чем?» – скажет любой читатель и по идее будет прав. Конечно, ни при чем. Никак. Но внутри всё звенело от радости. Ну, потому что премия справедливая очень. Честная. Всеобъемлющая. Признающая заслуги не только Дмитрия Муратова, но и всей «Новой газеты». И прежде всего тех журналистов (и Муратов не устает это повторять), которые жизнь свою отдали за то, за что, собственно, премия мира и присуждалась в этом году – «за усилия по защите свободы выражения мнений, которая является предпосылкой демократии и установления прочного мира». Это и есть главная миссия «Новой газеты». Прежде всего как правозащитной организации. Как самого честного издания в России. Как газеты, обращенной лицом к человеку.

В своем поздравлении Муратову я тоже сначала про правозащиту написала, про раскрытие преступлений власти, про мужество. Забыла, что Муратов пафоса не переносит. И что его газета – про людей и для людей. Жалеющая их. Помогающая им. По политическим ли мотивам они пострадали, или по любым другим.

Не случайно, к Анне Политковской, корреспонденту Новой, погибшей за свою честную бескомпромиссную позицию, в свое время стояла очередь из людей, ищущих справедливости. Не случайно, и по сей день в редакцию идут, когда уже не знают, куда пойти. А уж к Муратову – само собой. По самым разным вопросам.

Я тоже однажды бросилась. Хотя проблема совсем уж несерьезная была. Дочка маленькая застряла в аэропорту Шереметьево. Погранцы не выпустили. Мы заранее по рекомендации нотариуса в разрешении на выезд написали, что можно вылетать в любую страну мира. А через три дня правила изменились. И оказалось, что в нотариально заверенном согласии надо указывать конкретные страны. Правила изменили, а народ не предупредили.

Дочка улетала с сыном, и они не знали, что делать.«Успокоили» меня, правда: «Мама, не переживай! Тут еще бабушка с внуком по такой же доверенности второй день сидят. Плачут».

Будете смеяться – я позвонила Муратову. И он, вот что значит профессионал, пытаясь помочь, все-таки не забыл сказать: «И статью, Майя, статью!»

Статью, кстати, для Новой я написала. Так и называлась «Перечислите все страны мира через запятую». От всей огорченной души я это сделала, поскольку дочку всё равно не выпустили и мужу пришлось в Москву ехать – новую доверенность делать.

Саму историю я почти забыла. Типичная неразбериха в законодательстве и полное наплевательство на людей. А вот как Дмитрий Андреевич пытался мне помочь – помню. А я даже никакой не близкий друг Муратову. Вообще не друг. Мечтала бы, но...

А познакомились мы так. Я уже жила в Германии, но часто ездила в Россию. Иногда в город Орел – навестить свою любимую пожилую тетю. И вот однажды именно там, в ободранной орловской громыхающей на всех колдобинах маршрутке, раздался звонок: «Это Дмитрий Муратов. Редактор «Новой газеты».

Теперь мне кажется, что все звуки мгновенно исчезли. Наверное, то же самое чувствовал Пастернак, когда ему товарищ Сталин позвонил.

 – Да, – это я испуганным голосом. – Слушаю.

 – Майя, мне о вас рассказали два очень хороших человека, поэтому предлагаю попробовать для нас что-то написать. Но предупреждаю: если кто-то еще третий с рекомендациями придет – всё! Это чересчур. Сотрудничество не состоится.

Я онемела. Потом уж узнала, что Муратову про меня какие-то добрые слова сказали Виктор Шендерович и подружка моя, ушедшая уже, актриса, писательница, любимица «Новой газеты», прекрасная Наташа Заякина.

Лирическое отступление. Дорогие читатели! Я понимаю, что злоупотребляю всякими положительно-эмоциональными определениями. Но они, правда, подходят к людям, творчески и человечески связанным с Дмитрием Муратовым. Думаю, что тут прямая корреляция.

Короче, я в этой маршрутке чуть с ума не сошла от счастья. Потому что Новая для меня – эталон журналистской честности, порядочности, ответственности. И тексты там – высочайшего качества.

Так я начала писать для Новой газеты. Не зная там никого, ни разу не видев Муратова. Волновалась дико. И каждая публикация превращалась для меня в отдельное событие. Сопровождаемое невероятным внутренним, да и внешним ликованием. Прямо газету обнимала, если удавалось ее купить. Или компьютеру свои восторги изливала.

А потом мы с Муратовым познакомились. То еще предание.

И еще одно лирическое отступление. Когда я первый раз пришла в редакцию, то рассказала Дмитрию Андреевичу только что произошедшую со мной историю, как я перепутала все билеты на поезд из моего родного города в Москву; как мои близкие из-за меня, тетери, чуть на самолет не опоздали; и как я, однако, всех спасла, сообщив начальнику поезда о своем идиотизме, при этом обращаясь к нему в диком волнении со словами «дяденька, помогите».

Ужасно смешные детали я читателям «Партнера» потом опишу. Но Муратову я эту эпопею почти целиком изложила. Он хохотал очень. А потом в кабинет вошли какие-то его коллеги. Юрий Рост был, Олег Хлебников… И Муратов как-то так по-дружески меня обнял и говорит: «А это у нас Майя Беленькая. Ей, кстати, как я сегодня понял, всего 14 лет».

И я поняла – он настоящий!

Да, и еще одна история. Из этой же серии. Зима, Москва, холод; мне надо в газету и в этот же день на самолет. Жила я как раз у Наташи Заякиной, и она заволновалась: «Ох, снегопад какой. Замучаешься: сначала в газету, потом ко мне за чемоданом, потом в аэропорт. Чеши уже сразу с вещами». Посмотрела на меня грустно: «Да провожу я тебя. Не дотащишься же».

Ну и поплелись мы через эту пургу. От метро «Чистые пруды» в Потаповский переулок, где редакция находится, шли, как по снежной тундре. Ни черта не видно, снег глаза слепит, ноги в сугробы проваливаются.

Муратов, увидев нас, обалдел совершенно: натуральные снежные бабы прикатились. А когда я сказала, что у меня через три часа самолет, он просто в ужас пришел.

Сначала бросился такси вызывать. Понял, что нам дорого. Тут же: «Не волнуйтесь, это мои проблемы». Но это был тот случай, когда «в такси не содют». Пурга, видимость ужасная, все машины стоят. Потом уж мы поняли, что – на наше счастье. На такси я бы на следующий день в аэропорт приехала.

Тогда Муратов выстроил план, как нам оптимально до аэропорта добираться. И велел звонить со всех мест передвижения.

Конечно, на самолет я опоздала. Но успела всё равно. Потому что рейс отложили на два часа, и я, мокрая и красная, чуть ли не в последнюю минуту ворвалась в салон. Хорошо, что сосед оказался правильный: достал бутылку виски и сообщил, что и сам опоздал (Из Тушино ехал 6 часов), и поэтому нам с ним необходимо расслабиться и начинать надо прямо сейчас. Даже не пристегнувшись.

Сопротивлялась я слабо, хотя Муратову все-таки позвонила: доложила, что на свой рейс успела и, похоже, полет пройдет отлично. Тот посмеялся, алкоголь разрешил в умеренных количествах, а также велел звонить со всех реперных точек. В результате из самолета мы практически выпали, и тушинский паренек доволок меня до встречающего мужа, изумленного моим состоянием и не подозревающего, что он и есть очередная реперная точка. Муратову я звонила уже совершенно пьяная и счастливая.

Лирическое отступление. Опять читатель скажет, что я все про себя. Но я не про себя, я про людей. И конечно, прежде всего про Муратова.

Кстати, дочка им гордиться начала, когда в 11 классе увидела у себя в школьном учебнике по социологии Politik Aktuell перепечатку из интервью Дмитрия Муратова немецкой газете «Welt am Sonntag». Тема была соответствующая «Государство и массмедиа». Ох, как она радовалась, что и немецкие школьники узнают про Дмитрия Муратова.

А теперь о нем знает весь мир. Знает, что он редактор великий; что журналист блестящий; что человек фантастического мужества. То, что доброты невероятной – надеюсь, тоже люди понимают.

То, что бьется за малышей (и не только) со спинально-мышечной атрофией, помогает им, следит за их судьбой; то, что добился вместе со своими коллегами создания государственного фонда «Круг добра», поддерживающего детей с тяжелыми заболеваниями – не так давно стало известно. Кстати, часть Нобелевской премии Муратова пойдет на помощь детям с редкими жизнеугрожающими заболеваниями, для лечения детей с лейкозом, в детский хоспис, в хоспис для взрослых… (Из премии Дмитрий Андреевич себе вообще ничего не оставляет. Все – для других людей. На редколлегии они так решили).

То, что Муратов был в боевых точках, то, что вытаскивал людей из плена, то, что отважно защищал своих коллег, – об этом можно бесконечно говорить.

То, что полетел спасать Анну Политковскую, когда ее отравили в самолете, мои читатели, я думаю, знают. По совету ростовских врачей бегали с коллегой Сергеем Соколовым с наполненными кипятком бутылками из-под колы, обкладывали Анну, чтобы поднять давление, упавшее до критических значений. И при первой же возможности вывезли журналистку в Москву.

То, что полетел за Дмитрием Быковым после его отравления – тоже история известная.

А сколько неизвестных широкому кругу. Да и мне тоже.

Но зато у меня есть своя любимая. Не про героизм. Про жизнь. Теперь уже летняя Москва, мы с Наташей Заякиной – в ресторане с Муратовым. Случайно так получилось.

В жизни не забуду этот ужин. Вкусно. Весело. Интересно. Люди, которых я обожаю. Разговоры, какие я люблю. Минус – постоянно подходят разные знаменитости. С Дмитрием Андреевичем поздороваться. Обнять его.

А уж потом, когда ВИПы закончились, Муратов и говорит нам с Наташей: «А давайте стихи читать по очереди. По одному четверостишию». И мы читали. Из русской поэзии и мировой. И я, хоть филолог профессиональный, поняла, что скоро мои познания иссякнут. А он будет читать до самой ночи. Наташа мне потом призналась, что тоже об этом думала.

Но всему хорошему приходит конец. Надо было нам с Заякиной уходить: подружка ждала. Муратов вызвал такси, попросил водителя провезти нас по самым лучшим местам Москвы. Пошутил, как всегда:

«Тут у нас барышня из Мюнхена, покажите ей красоту-то настоящую: что она там видела в своей Германии».

Чудесная была поездка. А уж как подружка потом причитала! Что мы Дмитрия Андреевича к ней в гости не пригласили. Может, он, хоть бы на минуточку, согласился. Теперь вот всем рассказывает, что к ней чуть не зашел Нобелевский лауреат.

Тоже бы сейчас тексты вспоминательные писала.

Короче, я люблю Муратова этого. Нобелевский — не нобелевский. И хочу, чтобы вы его полюбили». ( И это тоже было лирическое отступление )

Майя Беленькая (Мюнхен)

Читайте также:

1. Как доставить радость другому и сделать счастливее себя. Журнал «Партнёр», № 3 / 2021. Автор М. Беленькая
2. Почти баллада о неизвестном герое. Журнал «Партнёр», № 11 / 2021. Автор М. Беленькая
3. Счастливый человек – Роман Каплан. Журнал «Партнёр», № 12 / 2018. Автор М. Беленькая
4. Владимир Войнович. Жить по совести. Последнее интервью с писателем. Журнал «Партнёр», № 12 / 2018. Автор М. Беленькая
5. Нам не дано предугадать. К юбилею Майи Туровской. Журнал «Партнёр», № 12 / 2014. Автор М. Беленькая