ЕС радикально меняет отношение к просителям убежища

Министры внутренних дел стран Евросоюза 8 июня согласовали новый общеевропейский законопроект о предоставлении убежища. Когда новую систему приема утвердят, то так называемые «азюлянты» столкнутся с совершенно новыми, гораздо более строгими, чем сейчас, правилами приема. Новый документ комментирует для наших читателей Алекс Юсупов, политолог, руководитель российской программы Фонда Эберта (Берлин).

– Этот новый проект должен утвердить Европарламент, и еще не факт, что его примут именно таким. Документ, конечно, прорывной. С 2015 года, когда больше миллиона мигрантов пришли в Европу из Сирии, Ближнего Востока и Афганистана, стало понятно, что существующая система предоставления убежища в ЕС не работает. За эти восемь лет мы не раз наблюдали попытки что-то изменить, но только сейчас имеем согласованный проект.

Что он изменит? Внешняя граница ЕС станет более укрепленной. Документы на убежище теперь будут рассматриваться на границе, а не внутри стран Союза. До сих пор те, кто пытался подать на убежище, проходили через несколько стран, чтобы попасть туда, где они хотели остановиться. И из-за этого возникали хаотичные потоки по всему континенту. В результате такие страны как Дания, начали закрывать границы. Новая же система подразумевает, что ОБЩИЕ центры рассмотрения документов создадут на внешней границе. И решения за или против будут принимать именно там, в этих лагерях, быстро, в течение нескольких недель. Если шанса на убежище нет, это будет означать депортацию в страну исхода.

Германия пыталась ввести исключения для семей с детьми, чтобы их пропускали вовнутрь, но успеха не имела. Впускать в виде исключения будут только несовершеннолетних одиночек. Все остальные останутся для проверок на границе.

За этот проект выступили все страны ЕС, кроме Германии, Люксембурга, Ирландии и Португалии. Оставшиеся в меньшинстве страны считают, что надо искать внутренние резервы для решения проблемы. Но вопрос в том, что люди приходят, а в ЕС нет работающего внутреннего механизма распределения. Страны либо отказываются, либо перегружены, как Италия со своими морскими границами. Теперь будет общая система. Каждая страна должна будет либо принимать людей, либо «откупаться» – предварительно утверждена норма в 20 тыс. евро за одного беженца.

– Почему этот законопроект появился именно сейчас, восемь лет спустя после кризиса 2015 года?

– Были и раньше попытки договориться. Но в ЕС есть разные группы интересов. Так, Восточная Европа отказывается принимать мигрантов с Ближнего Востока и Северной Африки. Эти страны считают, что достаточно делают для людей, например, из Украины. Страны типа Дании и Швеции полагают, что Дублинское соглашение (документ, регламентирующий отношения между странами ЕС в процедуре предоставления убежища – ред.) не работает, так как к ним идут мигранты, прошедшие уже через несколько безопасных стран Евросоюза, начиная с Италии (согласно Дублинскому регламенту, в случае безвизового вьезда ответственной является первая страна, границу которой пересекли беженцы и имели реальную возможность обратиться к властям – ред.). Поэтому они считают, что регламент не работает и его нужно срочно менять. Греция и Италия, в свою очередь, говорят о несправедливости. А Португалия, наоборот, согласна заниматься мигрантами, но считает, что должна быть система финансовых компенсаций от других членов ЕС.

Прежние попытки что-то наладить не работали; считалось, что мигранты – это проблема приграничных стран Евросоюза. А теперь будет общая система финансирования, общая нагрузка на всех. Так что этот документ имеет большую перспективу, ведь это договоренность большинства стран. Таковы сейчас общие интересы – закрыться, придумать систему распределения и систему финансирования этой новой границы и упростить депортацию. Как на границе, так и после рассмотрения документов. Причем не только в страну исхода, но и в третьи страны, по которым эти люди шли. Я думаю, следующим шагом будут договоренности с этими странами транзита, которые за прием мигрантов получат какие-то финансовые вливания от ЕС. Это страны типа Турции, Сербии, Марокко, Алжира.

– Когда предположительно новая система начнет работать?

– Я думаю, Европарламент примет этот документ до новых выборов (они пройдут в первой половине 2024 года). После этого всё зависит от того, насколько быстро страны Европы внутри себя переведут это всё в систему национального права. Но думаю, что медлить не будут. В приграничных странах всё для этого готово.

– Если Европарламент примет этот закон, как поступит Германия, которая в меньшинстве? Сможет ли она как-то сопротивляться или саботировать работу новой системы?

– Возможны судебные иски о том, насколько это соответствует Конституции Германии, где в 16-й статье закреплено право на политическое убежище. Ведь это право действительно становится «пустым», реализовать его в Германии станет практически невозможно. Я думаю, мы увидим и конфликты, и протесты, и митинги, деятельность гражданских инициатив, церковных общин, которые будут искать какие-то лазейки, чтобы помочь конкретным людям. Возможно, к слову, что мы столкнемся с эффектом закрывающихся ворот. То есть с потоком мигрантов, которые попытаются успеть попасть в Европу до вступления в силу новых правил.

– Сторонники этого законопроекта скажут, что мы возвращаемся к исконному значению понятия «убежище». Это же не экономическая миграция, а действительно спасение человека в ближайшей безопасной стране. Что можно им ответить?

– Проблема в том, что когда это право записывали в послевоенную Конституцию Германии, то имелось в виду очень небольшое количество политбеженцев. Сотни. Напомню, что Женевская конвенция и субсидиарная защита – то, что сейчас распространяется на украинцев или на сирийцев в прошлом, – это не политическое убежище, это гуманитарные акты. Эти две вещи часто путают. Когда страна или несколько стран по отношению к конкретной группе людей делает гуманитарный жест – это не политубежище, а другая история. Здесь же речь о том, что для того, чтобы были рассмотрены основания для убежища, человек должен быть в состоянии обратиться в немецкие госорганы. Теперь у него просто не будет этой возможности.

Гуманитарным вариантом было бы организовать такой прием в посольствах где-нибудь в третьих странах. Но ... в итоге возможности подать документы на политубежище в Германии фактически не будет. По сути, Европа и Германия делают шаг назад от своих гуманистических ценностей.

– В Союзе ХДС/ХСС созрел еще один законопроект – о признании Молдовы и Грузии «безопасными странами». 22 июня его обсудят в Бундестаге. Документ нацелен на более быстрое рассмотрение прошений и выдворение беженцев из этих стран. С другой стороны, будут также обсуждать другой законопроект Союза – о сотрудничестве со странами Латинской Америки. Не секрет, что оттуда хотят привлечь т.н. «хороших» мигрантов. Как вы думаете, эти законопроекты поддержат?

– В системе права на убежище есть такое понятие, как «безопасная страна происхождения». Если беженцы пришли из этих стран, то их прошения сразу отклоняются. Какие страны входят в список безопасных, зависит от политической воли. Сейчас вся система приема перегружена, мы видели в этом году уже несколько встреч канцлера с главами земель по поводу того, как распределяют «мигрантскую» нагрузку. Кроме того, чем больше Германия принимает украинцев, тем большее пространства внутри себя она должна для них освободить. Как это ни цинично – за счет тех, у кого, возможно, нет легального статуса. И граждан Молдовы и Грузии в этом контингенте много.

Кроме того, Молдова – это кандидат на вступление в ЕС, а Грузия – потенциальный кандидат. Логично, что эти страны не сопоставимы с Суданом, Сирией или Беларусью. Поэтому я думаю, что этот законопроект будет принят и освободит какие-то мощности в системе приема беженцев. Может быть, он не будет принят в этом прочтении, ведь Союз сейчас в оппозиции, а значит, следует ожидать каких-то контринциатив со стороны правящей коалиции.

Второй вопрос касается трудовой миграции. С одной стороны, в Германии политбеженцы и трудовые мигранты – две никак не связанные между собой системы. С другой, Германии в год нужно 400 тысяч новых работников, чтобы поддерживать нынешний уровень достатка. Казалось бы, почему не взять одну систему и построить из нее «мостики» в другую: дать возможность тем, кто уже пришел и готов обучаться, реализоваться на рынке труда. Но этих «мостиков» почти нет. Привозить уже готовых работать специалистов – это для политической системы более простое решение, чем чинить собственную систему предоставления убежища. Нет легального формального перехода из одного качества в другое. Почему? Потому, что есть опасения, что если будет создан такой легальный переход, то Германия вообще потеряет рычаги управления и сюда будет стремиться еще больше людей.

– Как вы оцениваете реалистичность второго законопроекта? Вот это переселение людей из Южной Америки на другой континент – можно ли за счет этого как-то существенно восполнить недостаток квалифицированных специалистов?

Речь будет идти о каких-то фокусных программах и о десятках тысяч людей, которые будут приезжать с конкретным договором. Кстати, то же самое рассматривается и с Филиппинами, где вся экономика «заточена» на то, что большая часть населения работает за границей. Так что Германия будет делать то, что давно уже работает в Арабских Эмиратах, Канаде или Великобритании. Другое дело, что, я надеюсь, будут извлечены уроки из истории турецких гастарбайтеров. Тогда тоже хотели завезти людей в надежде, что «потом они поработают и уедут». Надо понимать, что люди мыслят не так, и давать им возможность оставаться.

– Как эта инициатива отразится на балансе политических сил в Германии?

– Миграционный вопрос тревожит людей, они видят нагрузки и на социальную систему, и на бюджеты. Мы видим большой рост у «АдГ» за последний год, и это во многом связано с миграционной темой. Если первые результаты работы этой системы покажут, что она, пусть в чем-то негуманная и неконституционная, но реально работает, – то основные партии будут от этого только в выигрыше. Если же через год-два не будет ощутимого эффекта, то запрос на более радикальные позиции вырастет.

– То есть не стоит ожидать масштабного политического возмущения и кризиса.

– У «Зеленых» будут проблемы. Их электорат очень трепетно относится к теме немцев как гуманитарной нации. Они как правящая партия тоже участвуют в этих европейских переговорах, но они же наболее гуманитарные по своей «ДНК». У других партий я не предвижу особых трудностей с избирателями. Все понимают, что в текущий исторический момент, с инфляцией, войной и т.д., нужно показывать населению, что государство остается дееспособным. И что хотя бы в отношении мигрантов думает о том, как не дать этой нагрузке перерасти в гипертрофированную форму.

Кроме того, параллельный прием более миллиона украинцев – это же аргумент за то, что Германия не отказывается от своих ценностей. Она должна чинить свою систему политубежища, чтобы помогать тем, кто в этом больше нуждается. Многие так думают. Это, конечно, грустно, потому что это явная «приоритизация» мигрантов: есть те, кто более важен, чем другие. Но в политическом смысле люди же понимают, что Германия несет нагрузку, и солидную. Я думаю, что большинство окажется за такое ужесточение правил, как бы неприятно это ни было.

Беседовала Елена Зеликова (Хофгайсмар)

Читайтетакже:

1. Убежище в Германии стало для многих реальностью. Журнал «Партнёр», № 7 / 2015. Автор Т. Пуэ
2. Предоставление убежища в Германии. Журнал «Партнёр», № 7 / 2018. Автор Автор Т. Пуэ