Zeitschrift "Partner"

Германия и Франция пытаются изменить традиционный характер Североатлантического альянса

В спорах о длительности рабочей недели и досуга Германия не одинока в Европе

Еще на закате советской перестройки на одном из симпозиумов, посвященных творчеству Чехова, я познакомился с известным литературоведом Рольфом-Дитером Клюге, большим знатоком и ценителем Чехова. А несколько позже я получил от него письмо, в котором он сожалел, что советские чиновники (некий «делопроизводитель» в Госкомитете по образованию) сорвали его намечавшуюся поездку в Москву для работы в архивах

Спорили в недавней теледискуссии два уважаемых политика. Спорили о том, «кому живется весело, вольготно» в расширенной Европе. Спорили как-то странно. На большом щите перед ними красовалась надпись «Дуэль», и ведущий постоянно подталкивал собеседников «к барьеру», но они почему-то чаще соглашались друг с другом, хотя стояли на принципиально разных позициях и хотя прежде считались в своих партиях личностями «поперечными», то есть отъявленными спорщиками.

История не знает сослагательного наклонения, однако историки и писатели, не говоря о газетчиках, любят порассуждать на тему «а если бы». Прошлое состоит из фактов, но кто только ни пытается «по-новому» осветить их! Державы-победительницы во Второй мировой войне справедливо считают ее окончание победой над гитлеризмом. Бывшие узники концлагерей называют этот исторический факт освобождением от фашизма. Правопреемники в послевоенной Германии говорят о поражении.

Рецепт от глобального терроризма

Давно стало ясно: большинству граждан Германии евро не заменил старую добрую марку, отличавшуюся надежностью и стабильностью.

Многие не понимают, что происходит в германской внешней политике. Критически настроенные бюргеры готовы были бы разделить убежденность Томаса Манна, считавшего, что немецкий народ никогда не полюбит политическую демократию, поскольку терпеть не может саму политику. Это высказывание лауреата Нобелевской премии давало повод для горячих дискуссий, и чаще всего споры связаны были с поиском мифического «третьего пути» для Германии.