Алексей фон Явленский

Марина Аграновская (Эммендинген)

Алексей фон Явленский.
Немецкий художник, выходец из России

   «Немецкий художник, выходец из России» или наоборот: «русский художник, один из ярких представителей немецкого экспрессионизма» - так характеризуют Алексея Явленского энциклопедические словари. Художник большую часть жизни прожил за границей, и его имя гораздо лучше известно за пределами России, чем на родине. Явленский создал более трех с половиной тысяч произведений, его работы хранятся во многих музеях и частных коллекциях Европы и Америки, но в российских собраниях их не более двух десятков. В то же время, чем дольше Явленский жил в Европе, тем явственней проявлялась глубинная связь его творчества с русской культурой.

Начало пути

  Алексей Георгиевич Явленский, потомок графов Растопчиных, родился в 1864 г. в Торжке (Тверская губерния). Отец его был полковником, и Явленский, хотя с 15-ти лет увлекался живописью, начал в Москве свою карьеру как военный. Однако узнав, что в Санкт-Петербурге офицеры могут по особому разрешению учиться в художественной школе, он поступил в 1889 г. в Петербургскую Академию художеств, где стал учеником И. Репина. В 1891 г. он познакомился с одной из подопечных Репина Марианной Веревкиной (1860-1938 гг.). Веревкина была не намного старше Явленского, но в ней уже чувствовался сложившийся художник и оригинальный теоретик искусства. Руководствуясь одной из своих теорий, художница на долгое время оставила живопись и сосредоточилась на творчестве Явленского, стремясь развить его талант (подробнее о М. Веревкиной см. «Партнёр» № 8/2007). 

  Полностью отдавшись живописи, Явленский вышел в отставку с государственной пенсией по состоянию здоровья. В 1896 г. вместе с Веревкиной, которая к тому времени получила наследство и пенсию за умершего отца, он отправился в Мюнхен, чтобы продолжить образование в знаменитой школе Антона Ашбе, вокруг которой группировалась в те годы колония русских художников. У Ашбе учились И. Грабарь, М. Добужинский, И. Билибин и, наконец, – Василий Кандинский.

В Мюнхене

  Живя в Мюнхене, Явленский упоенно впитывал европейскую культуру. Вместе с Веревкиной он много путешествовал, последовательно «переболел» различными направлениями живописи: импрессионизмом, постимпрессионизмом, кубизмом, фовизмом. Он до самозабвения увлекался творчеством Ван Гога, Гогена, Сезанна, Матисса. О влиянии европейской живописи на становление стиля Явленского можно написать не одну диссертацию, но, тем не менее, его работы этого периода никак нельзя назвать подражательными. Мюнхенские портреты, пейзажи, натюрморты изысканно красивы и свежи: смелые композиционные построения, напряженный мазок, пылающая красками палитра – всё говорит о том, что перед нами ищущий, дерзкий, полный творческих идей художник.  Такие известные полотна, как «Женщина с пионами» (1909), Портрет хореографа Александра Сахарова (1909), «Шокко» (1910), «Испанка» (1913) остановят ваш взгляд на любой художественной выставке, и хотя не эти работы сделали Явленского одним из своеобразнейших художников столетия, многие любители искусства предпочитают их более поздним произведениям.

  Имя Явленского тесно сопряжено с именем Василия Кандинского. Вместе с Кандинским он стал учредителем «Нового мюнхенского объединения художников» («Neue Künstlervereinigung München»,1909), позднее был членом художественного объединения экспрессионистов «Синий всадник» («Der blaue Reiter», 1911-1914), основанного Кандинским и немецким художником Францем Марком. Явленский был свидетелем того, как Кандинский в 1910 г. сделал последний шаг к беспредметному искусству, но, хотя многие работы Явленского этого периода были близки к опытам Кандинского, «его приближение к беспредметности останавливается едва ли не на последней грани» (М. Герман. «Модернизм»).

   Явленский часто приезжал на родину повидаться с родными, периодически участвовал в российских выставках, но его творческие интересы были связаны прежде всего с «немецкими Афинами» - Мюнхеном: он активно выставлялся, его картины успешно продавались, в доме Явленского и Веревкиной собирались друзья-художники, здесь бывали многие знаменитости, жившие или гостившие в городе. С началом Первой мировой войны счастливому мюнхенскому братству пришел конец: возвратился в Россию Василий Кандинский, ушел добровольцем на фронт и вскоре погиб Франц Марк. В 1914 г. Явленский в последний раз приезжал в Россию, а в августе того же года он и его близкие как «нежелательные лица» на немецкой территории вынуждены были перебраться из Германии в нейтральную Швейцарию. С художником были две женщины: Марианна Веревкина и ее «воспитанница» (фактически – служанка) Елена Незнакомова с двенадцатилетним сыном Андреем. Мальчик, которого представляли всем как племянника Явленского, на самом деле был сыном его и Елены.

В эмиграции

  Беженцы поселились на берегу Женевского озера в деревушке Сен-Пре близ Лозанны. Художник чувствовал себя глубоко несчастным: в Мюнхене остались все его работы и коллекции, он был оторван от привычной художественной среды, сильно нуждался (поступление пенсий из России в связи с войной прекратилось). Прежний художественный опыт во многом обесценился для Явленского, он словно начинал с нуля: «…я попытался продолжать писать так, как это делал в Мюнхене. Но что-то внутри меня помешало мне продолжать в этом стиле – чувственном, расцвеченном, мощном. Я понял, что страдания изменили меня и что мне нужно было искать новые формы и иные цвета для выражения моих чувств». Одна из ступеней этих поисков - первый из циклов Явленского «Вариации на пейзажную тему».

  Постепенно у художника появились друзья и почитатели в Женеве и Лозанне, он начал с успехом выставляться в Швейцарии. В 1916 г. он познакомился с молодой художницей из Брюсселя Эмми Шейер (Emmy Scheyer, 1889–1945). Творчество Явленского произвело на Шейер такое впечатление, что она, как в свое время Веревкина, решила оставить живопись и посвятить свою жизнь популяризации его искусства. Эмми стала ближайшим другом Явленского, его личным секретарем и организатором выставок. Но главное – встреча с ней вдохновила, духовно возродила Явленского. Он нашел, наконец, свой неповторимый стиль и свою тему: «художник в своем искусстве при помощи форм и красок должен говорить о божественном в себе».

  В 1917 г. Явленский начал серию из ста работ «Мистические головы». Первоначально моделью для них была Шейер, но со временем художник всё реже соотносил свои образы с реальными прототипами. Изображая обобщенные женские лица с пристальным взглядом огромных печальных глаз, он вдохновлялся православными иконами: «Я русский по рождению, и моей славянской душе всегда были близки древнерусское искусство и иконопись». В последующих сериях «Лики Спасителя» и «Абстрактные (или конструктивные) головы» он развивает всё тот же сюжет - суровый аскетический лик, исполненный возвышенной духовности: «в лице для меня раскрывается космос».

   Из тихого Сен-Пре Явленский переехал в оживленный центр художественной жизни - Цюрих, а затем, чтобы поправить здоровье, на юг Швейцарии – в Аскону. В 1922 г., расставшись с Веревкиной, он возвратился в Германию. (Окончательный разрыв Явленского и Веревкиной был связан, в первую очередь, с тем, что художник решил жениться на Елене Незнакомовой и официально признать Андрея своим сыном.).

Снова в Германии

  Явленский поселился с семьей в Висбадене, где незадолго до этого с большим успехом прошла его персональная выставка. Возобновилась дружба с Кандинским: в 1924 г. оба художника вошли в группу "Синяя четверка" («Blaue Vier»), члены которой выставлялись в Германии и США. В 1933 г. нацисты запретили Явленскому участвовать в выставках, тем не менее через год он получил немецкое гражданство и как потомственный дворянин прибавил к своей фамилии приставку «фон». В 1937 г. произведения художника von Jawlensky вместе с работами его немецких коллег демонстрировались в Мюнхене на печально известной выставке «Дегенеративное искусство» («Entartete Kunst»). Около 70 картин Явленского нацисты конфисковали.

  Однако не преследования нацистов стали трагедией последних лет жизни художника: тяжелая болезнь явилась причиной прогрессирующего паралича рук и ног. Борясь с недугом, Явленский создавал свою последнюю серию «Медитации», которая насчитывает более тысячи работ и не имеет аналогов в искусстве ХХ века. На небольших, 18х12 см, листах бумаги он писал предельно обобщенные сумрачно-скорбные лики. Три черных горизонтали – линии бровей, глаз, сжатого рта - пересекает черная вертикаль - линия носа, и кажется, будто на цветовую поверхность наложен православный крест.

   С каждым днем Явленскому становилось всё труднее писать: он был вынужден держать кисть обеими руками, а позднее приходилось привязывать ее к уже онемевшим пальцам. Но он не мог оставить живопись, как не может глубоко верующий человек не обращаться к Богу: «Моя работа – это моя молитва, страстная молитва, высказанная красками». С 1938 г. почти полностью парализованный художник был более не в силах работать. Алексей Явленский умер в марте 1941 г. и был похоронен на православном кладбище Висбадена.

  После кончины художника Елена и Андрей вернулись в Швейцарию. Дочери и вдова Андрея Незнакомова-Явленского (1902-1984), живущие ныне в Локарно, издали в 1990-е гг. четырехтомный каталог всего наследия мастера. В 2000 г. в Русском музее состоялась наконец крупная выставка произведений Явленского. Знаменательно, что вступительную статью к каталогу писал не российский, а немецкий искусствовед Tayfun Belgin - куратор музея Am Ostwall в Дортмунде, где хранится большая коллекция произведений «русского европейца» Алексея Явленского.

   Другие статьи автора на сайте www.maranat.de