Темы
Раф Айзенштадт
«ДЕРЖУ ПАРИ, ЧТО Я ЕЩЁ НЕ УМЕР!»
«Здесь всё, что мечталось, так просто,
Доступно... Лишь разницы нет:
Чикаго... Лос-Анджелес... Бостон...
Париж... Копенгаген...Тот свет...»
Наум Коржавин
«Славный бес» просматривал списки, которые ему спустили из небесной канцелярии для юбилейной тусовки бывших призёров Международного поэтического турнира в Дюссельдорфе (Германия) 2001-2010 годов Рождества Христова.
«Всё неймётся, – подумал он. – Только эти «русские» и шебуршат здесь. Какие бывшие? Видно, не растратили своего «комсомольского задора»? Потом разбирайся с ними, кто имеет больше прав на круиз в ладье Харона».
Видно, там, наверху знали, как чертовски трудно будет с этими поэтическими душами, что доверили эту нелёгкую миссию «Славному бесу».
«Ну, и слава Богу,– украдкой перекрестился «Славный бес», – не забыли. Да и что они без меня? Ещё когда этот Мандельштам оценил, уважил рогатого: «Я нынче славным бесом обуян...». Каково? Но откуда ему было знать там, на том свете, о моей скромной персоне? Видно, и впрямь устами поэта глаголит истина».
...Был опять всё тот же пейзаж, всё то же время вечности, и только на табло, определяющем время, оставленное там, за гранью жизни, значилось, – 17 мая 2109 года после рождества Христова. И ровно сто лет прошло после того памятного финала, когда со всех концов земли прибыли поэты на свой поэтический турнир в Дюссельдорф, а оттуда в Оэрлингхаузен...
....«Держу пари, что я ещё не умер». «Лукавый бес» поёжился. Ну, и словеса в нашей юдоли... И все они уже были здесь. Всех, всех участников собрал он опять вместе у реки Стикс, чтобы отправиться именно в это время в Незуахгнилрэо, место, которое зеркально прочитывалось как Оэрлингхаузен. Олимпийцы, призёры, лауреаты... Нет, не бывшие – вечные. Ровно как и тогда, пятьдесят душ, которые бесшумно перетекли на борт.
Харон хмуро посматривал на свинцовую гладь реки, отмечая для себя её уровень. До отхода оставалось ещё три мгновения, затем он оттолкнулся шестом и вывел ладью на середину, и она застыла там, зеркально отражаясь.
Они ждали. Собственно, называлось это так по привычке. Они проистекали через вечность, а вечность – через них. Пусть будет – ждали. Так привычнее. Его. Мастера. Да и не Мастер вовсе... Так, щегол…
Франсуа залюбовался: «...до чего щегол ты...»
А Он, щегол, уже давно готовился к этому событию, и каждый раз разыгрывалась одна и та же сцена:
– Эй, Франсуа, чему не рад?
– Увы, ждёт смерть злодея, – покладисто ответствовал парикмахер.
И затем хором, наслаждаясь:
– И сколько весит этот зад, узнает завтра шея.
Мелькали руки над выпуклым черепом, но не было в них ножниц, и не разлетались в стороны клочки волос. Да и, собственно, какой из него парикмахер, никогда им не был, так, по стечению обстоятельств, а если точнее, следуя рифме, образу, игре... А ведь увековечил:
«Как будто в корень голову шампунем мне вымыл парикмахер Франсуа...»
А всё её величество ассоциация: там – стриг кошельки, здесь – головы. Чем не интеграция?
Сто лет, юбилей IX поэтического турнира в Дюссельдорфе, его строчки… А началось-то с него:
«От жажды умираю над ручьём». Классика. Теперь это уже история. Вечность.
От Франсуа Вийона до этого щегла, Мастера, Осипа Мандельштама, до этой строчки: «Держу пари, что я ещё не умер». И они расхохотались. Как всегда.
– Не умер?
«До чего ты щегловит?», – удивился Франсуа.
– Пора, – раздалось у них за спиной. – Нас ждут.
Обернулись и поёжились:
– Ну и страшилище…
– Не признал? – вздёрнулся тот. – А ведь был когда-то обуян…
– Конечно, – сразу догадался щегол, – «Славный бес».
– А то! – довольно произнёс тот. – Сто лет не виделись.
– А я, – заволновался Франсуа, – меня ждут... тоже…
– Тебя-то? – поморщился бес, – не имею чести...
«Из рая я уйду, в аду побуду...
Я всеми принят, изгнан отовсюду…»
– Наше отродье, – ухмыльнулся бес. – Но сегодня не твой день. Сегодня юбилей у мастера.
– Так без него ничего бы и не было, – вступился Мандельштам. – От него-то всё и пошло. – И представил: «От жажды умираю над ручьём». Франсуа Вийон.
– Насчёт него не было никаких распоряжений. Моё дело маленькое. – А про себя: „Нам здесь только разбойников не хватало“. – Не мне решать, – добавил он.
– Президента давай! – попёр на него Вийон. – Если бы я не «умирал над ручьём», то и «пари» никакого бы не было.
- Мне-то что, – пожал плечами бес и щёлкнул пальцами.
Какая-то плотная масса начала сгущаться у них на глазах и приняла те самые, известные всем очертания.
– Где вас черти носят? – начал возмущённо Президент.
– Никого я не ношу... Выдумали тоже, – картинно обиделся Лукавый бес. – Забирайте, «пока он ещё не умер...», – и расшаркался перед щеглом.
– А я? – заторопился Франсуа.
– И этот туда же, – остался в теме «Лукавый бес», – ещё один вечно живой. И здесь. Кто бы мог подумать?
– Да, да, да, – заволновался Президент, – живой! Уже шестьсот лет живой. С нами. Это же Франсуа Вийон!
– Разбойник, – стоял на своём работник преисподней.
– Поэт, – веско припечатал предводитель этого сословия, – это он вдохновил меня сто десять лет тому назад:
«От жажды умираю над ручьём,
Жизнь позади, пришла пора проститься...
Но вновь весной так хочется влюбиться.
Тогда мне сплин и возраст нипочём.
Жизнь впереди! Иль это только снится?
«От жажды умираю над ручьём».
– Засчитано! – торжественно провозгласил «Лукавый бес». – Он ваш.
«Был только миг между прошлым и будущим», а наша троица уже исчезла, растворилась. И только тогда, задним числом, «Лукавый бес» вдруг осознал, что они были с открытыми глазами... Никогда... Вечность не было такого в этом мире...
Чтобы ушедшие глядели... На что? И видели...
Что?
...Ладья бесшумно скользила сквозь исчезающее время. Они опять все были вместе.
И Олимпийцы, и Призёры, и жюри, и «наша троица». А над ними, среди этой вечной тишины и вечного покоя, впервые были слышны такие странные слова:
«Держу пари, что я ещё не умер...», – выговаривал Щегол.
Он глядел на них, они – на него. Здесь.
«Жизнь впереди! Иль это только снится?» –глядел на них Президент. Глядел.
– Не сметь! Закрыть глаза! – гремел на них беззвучно «Лукавый бес». – Не положено! Вы на том свете!
А перед глазами плывущих вставало то счастливое время, когда сто лет назад играли они в эту поэтическую игру, примеряли на себя эту парадоксальную строчку, которая и сейчас вслух выговаривалась каждым из них. И опять видели они себя теми, молодыми. Живыми.
«Живыми здесь?» – гремел «Лукавый бес».
А наверху вдруг тоже загремело. Вовсю. И молния ударила под нечестивые копыта и обуглила их.
«Не умер?» – раскатывалось в горних высях.
«Держу пари!» – беспечно заливался Щегол.
Здесь? Не умер?!
– Это такая игра... Была... Там... Поэтический турнир, – пришлось объясняться Президенту.
– И это ты говоришь мне? – раздавалось отовсюду. – Следил. Как же. Все десять лет. Уважили.
– Вам известно? – опешил Президент.
– Хорош бы я был как Б-г. И статью твою в девятом сборнике.. знаю. Минутку, сейчас войду.
Сверху защёлкали клавиши, и вдруг на всей полусфере появились письмена из сайта турнира в интернете. Его статьи из сборника «Держу пари, что я ещё не умер».
И он начал вчитываться в слова, которые ровно сто лет тому назад впервые появились на экране его компьютера:
«Если я умру...
В программе «Познер» на первой программе русского телевидения в январе 2009 года у Михаила Плетнёва, дирижёра Российского национального оркестра, случилась знаменательная оговорка. На вопрос Владимира Владимировича «Что Вы скажете Господу, когда он призовёт Вас?» – знаменитый пианист и дирижёр, не задумываясь, начал свой ответ с фразы: «Если я умру и Господь призовёт меня...». Первым рассмеялся ведущий, и сразу к нему присоединился Михаил Плетнёв, мгновенно осознав всю абсурдность своего ответа.
А то как же… Никто здесь не задержится. Но почему же, когда ещё столько интересного в этой проклятой и пленительной жизни, когда столько впереди планов и неосуществлённых дел, нужно уходить? Это с кем-то случается, но не с тобой. Да, да... это будет, но не сейчас… Когда в мае этого, 2009 года съедутся в Дюссельдорф финалисты IX Международного поэтического турнира из всей Германии, Израиля, России и Украины, когда после финала сразу надо будет приступать к работе над сборником турнира (уже девятым), отдать его в печать, а осенью разослать его во все концы, когда в сентябре уже в десятый раз (и последний) предложить новую строчку-девиз для Х Международного поэтического турнира и ... по новому кругу: сотни стихов старых и новых друзей, а в мае 2010 года последний финал турнира и последняя книга турнира, а в 2011 году издать «Золотую книгу» турнира, куда должны войти лучшие поэтические произведения победителей турнира за десять лет, не связанные с тематикой турнира. И пригласить всех на последнюю Вселенскую Поэтическую Тусовку в мае 2011 года, и вручать эту воистину золотую книгу, и договориться тут же встретиться всем на Юбилейной Тусовке уже «там», через сто лет и вспомнить, как всё это здесь было, как десять лет творили, узнали друг друга, чтобы уже не расставаться никогда. А эта строчка Мандельштама – «Держу пари, что я ещё не умер» – она теперь не только для этой жизни, но и для той. Так что, перспективы у нас сногсшибательные! Пишите и обрящете!»
– Удивительно, – зашевелились губы Президента, – всё так и произошло.
– Обо мне... обо мне скажите... что я тоже ещё не умер, – опять рядом проявился Вийон.
– Эй, Франсуа, от жажды умираешь над ручьём? – добродушно загрохотало в Вышине.
– Узнал! Узнал! – беззвучно ахнул поэт - разбойник, – теперь можно и умереть.
– А как же с пари? Просите! В честь юбилея, – гремело вокруг.
– Проси, проси... – заторопился Щегол, – чтоб не умер.
– Верните нас туда... – ухнул в пропасть с головой Президент, как будто это что-то значило.
– Abgemacht! – шарахнуло сверху. – Проведёте последний турнир. Здесь. Юбилейный. И перенесётесь навсегда. В Эрлингхаузен. На ваш Парнас. И произойдёт от вас Человечество-2. Другое.
– Перенесётесь?.. Куда? – опешил Президент.
– Подальше от глобального потепления, от Всемирного потопа-2, на Альфу Центавра. Теперь это Эрлингхаузен – в честь вашего турнира.
– Эрлингхаузен?.. – не мог прийти в себя Президент.
– Планета Эрлингхаузен, – грохнуло сверху.
– Но нас так мало... за десять лет.
– Я помогу! – загремело решительное. – С потомками вашими. Да и теперь при каждой удачной рифме будет случаться оргазм, и Человечество-2 быстро восстановится в прежних пределах.
– Боже! Эра поэзии! Вы слышите? – ликовал Президент.
Теперь вся надежда будет на графоманов.
«Питательный бульон всей поэзии».
– Я помню. Это Ваши слова. Разделяю. Пусть они теперь зовутся Рафоманы. Abgemacht!
– Что ж так, – обиделся Щегол, – а мы? Это же наши строчки! Наши девизы...
– Не будем мелочиться! – гремело сверху. – И всех авторов девизов за десять лет!
– И меня?! – ликовал Франсуа.
– И Пушкина? И Бродского? И Беллу? – не верил ушам своим Президент.
– И этого бездельника, Славного Беса вашего, – загрохохотало вокруг.
– Почему бездельника, – возмутился было Славный Бес, но сразу опомнился: – Я согласен! Согласен!
– Всё! Я всё сказал! Ваше время вышло. Здесь. И начинается там. Приступайте. И вот вам девиз следующего турнира. Девиз всей вашей жизни там: «Мы будем счастливы, мой друг».
– Наум Коржавин! И его?
– Abgemacht!
А в мифах последующих веков значилась и планета Эрлингхаузен, на которой жили боги поэзии и от которой пошла жизнь всей будущей цивилизации, все обитатели которой общались только при помощи ямба – стихотворного метра с сильными местами на чётных слогах стиха.
«МАРШ, МАРШ ВПЕРЕД, СОВЕТСКИЙ НАРОД!»
КНИГА ПЕРВАЯ: "АХ, ЭТА ЖИЗНЬ ЭМИГРАНТСКАЯ НАША!" - Большая белая бабочка
- Иль перечти шампанского бутылку
- Сказ о самом невероятном предложении
- Продолжение рассказа Остапа Бендера о Вечном Жиде
- Последний денёк уходященго мира
- Mit шашкес, mit саблес, mit славный Шагал
- Ах, эта жизнь эмигрантская наша!
- А. Мисюк. Послесловие: "Ах, эта жизнь..."
КНИГА ВТОРАЯ : ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ГЕРМАНИИ
- "Majskaja notsch, lil Utoplenniza"
- Начнём сначала, начнём с нуля
- Международный поэтический турнир в Дюссельдорфе
- Галина Агаронова: aussprechen was ist*
КНИГА ТРЕТЬЯ: "ДЕРЖУ ПАРИ, ЧТО Я ЕЩЕ НЕ УМЕР..." - "Нет конца 'весёлым' переменам..."
-"Держу пари, что я ещё не умер"
"Петровская Ассамблея" в Дюссельдорфе
Hat mir gefallen?
Bewertet: 0)Kommentare (0)
dlt_comment?
dlt_comment_hinweis
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>