Темы
Раф Айзенштадт
Последний денёк уходящего мира
"Ну ж был денёк!
Сквозь дым летучий..."
М.Ю. Лермонтов
Когда стало бесповоротно ясно, что мир, который за прошедшие десяток тысяч лет, делая неимоверные усилия в самоуничтожении и всё же добравшись до этого дня, должен вот-вот рухнуть, брат наш Р. А. нёс домой полкило крылышек, годичный простатит и страшное предсказание о предстоящей всемирной катастрофе, которая должна произойти одиннадцатого августа в пятнадцать часов десять минут.
Вокруг сновали с газетами в руках люди, и наш Р. А. отметил, что читают они ту же статью, которая привлекла и его внимание. Некоторые смотрели озабоченно на часы, и он тоже машинально глянул на циферблат.
Там было... Там было одиннадцатого августа девять часов двенадцать минут. Р. А. убыстрил ход, но тут же столкнулся с человеком, задравшим вверх голову. А таких, оказывается, было превеликое множество. Он глянул тоже, но ничего, кроме безоблачного неба, не отметил. Там, где через пять часов пятьдесят восемь минут должен появиться "крест", когда Луна и Солнце выстроятся напротив Урана, а перпендикулярно к ним встанут Марс и Сатурн, и на Солнце произойдёт сверхвспышка, в результате которой яркость его усилится на тысячу процентов и «солнечный ветер превратится в настоящий радиоактивный шквал, сметающий всё на своем пути».
Надо было спасаться! Надо было бежать! Но куда?
И, вообще-то, раз он уже бежал. Сюда. Оттуда. Где прошла вся его жизнь. Где было счастливое детство, пионерское лето и прекрасное завтра.
А здесь, оказывается, появился он для того, чтобы довести численность евреев до предвоенной цифры. Но всё дело было-то в том, что отвечать ни за какое поголовье наш Р. А. уже не мог. И не таков уж был его возраст. Хотя Чаплин в его годы был еще ого-го, но что он мог предложить, кроме такой же шаркающей походки?.. А ещё до отъезда сюда, всего каких-то три года тому всё было на высоте, и при взятии очередной преграды планка никогда не падала. Но три этих года...
Господи, о чём это он? Когда через пять пятьдесят всё уйдёт в тартарары...
И он поспешил домой.
В Wohnung’е, как всегда, кто-то был, и трезвонил телефон. Там за столом привычно заседал актив, и бас господина главного редактора "N.Z. Русский анонс" напористо покрывало сопрано госпожи главного редактора той же газеты.
– Рекламу эту мы вынесем на первую полосу, – категорично звучал её голос.
– А я говорю, что именно здесь должен быть портрет Гёте, – не сдавался господин главный редактор.
– Братцы, – как всегда с миротворческой миссией загудел господин председатель клуба, – вы все забыли, что мы уже обещали это место нашему спонсору.
– А вот что сегодня вынесли на первую полосу все немецкие газеты, – подходя к столу, предъявил уважаемому собранию пухлую пачку небезызвестный автор деревеньки на Дюсселе. – Вы только посмотрите, что на улицах творится... Чёрт его знает... А вдруг…
Подойдя к окну, все отметили необычайное оживление там, внизу.
– Бред какой-то, – возмутилась госпожа главный редактор, – предсказания, ворожба, какие-то тайные письмена.
– А Нострадамус? Ему-то можно верить. До сих пор... – не уступала вторая.
– Так что? – стараясь не терять насмешливого тона, опешил господин председатель. – Осталось пять часов двадцать минут?
– Мы примем, в конце концов, план на следующий месяц? У нас осталось всего пять двадцать, – госпожа главный редактор уже сидела застолом.
– А для чего? – удивился небезызвестный автор. – Кто её там будет читать?
– Только если портрет Гёте будет на первой полосе... – стоически произнёс господин главный редактор.
– Хорошо, – решила не упорствовать госпожа главный редактор, – мне, собственно, тоже всё равно, что там будет.
– Ну, вы даёте, – опешил господин председатель, – так что, всё-таки... будет или не будет? – и голосом Брежнева продолжил: – Так, какая по этому поводу будет генеральная линия?
В это время зазвонил телефон. Госпожа главный редактор сначала включила микрофон, а затем сняла трубку.
– Это "Русский центр", – послышался знакомый голос. – Я ещё успела с объявлением в следующий номер? Да? Так я даю факс. Принимайте!
– А Вы знаете... – начала было госпожа...
– Вы об этом? И что, по-Вашему? Как газета к этому относится? – и, не дожидаясь ответа, зачастила: – но у нас срывается план месяца. Принимайте факс, – и госпожа "Русский центр" растворилась.
И пошло-поехало. Звонки обрушились лавиной. Шановный пан из "Украинского центра" предупредил, что пока их "Вечорницы" переносятся.
– На когда? – спросила госпожа главный редактор.
Ответ явно запаздывал.
– На утро... – предположил господин главный редактор.
– До лучших времён, – подсказал господин председатель.
– В этом лучшем из миров? – озадачился автор. Затем наперебой посыпались звонки из Reisebüro. "Blauberg" предложил уложиться за эти пять часов с поездкой в Семигорье, "Weltexpress" — с перелётом в Израиль, только в одну сторону, чтобы быть поближе к святым местам. "Квадрат" уже вёз в еврейские кварталы Амстердама, чтобы в последний раз вдохнуть полной грудью. "Kornelia Reisen" отменяла в срочном порядке евро и на пять часов вводила новую валюту "Kornel".
И бюро эти сходились на том, что пора всем подумать и о последнем туре, и они уже могут представить полный набор услуг в дух захватывающем путешествии по заоблачным высям, с проведением экскурсий на уровне подсознания, с конечным пунктом Нирвана на пять звездочек.
Потом, как бы сговорившись, зазвонили магазины и один за другим объявили "редуцирт" на пятьдесят процентов:
– И каждый проходящий час ещё на десять...
– А селёдочку тоже? – заволновался господин главный редактор.
– А вот это не надо, – последовало неумолимое. – Это святое.
– Так что же? – ахнул господин председатель. – Всё бесплатно... Через пять часов...
– И белые тапочки в придачу, – подоспел автор.
Эта ложка дёгтя малость вернула к реалиям ещё этой жизни присутствующих, только у председателя беззвучно шевелились губы:
– Пятьдесят процентов, шестьдесят процентов...
На семьдесят он не выдержал и начал бурно прощаться. На восемьдесят поспешил к выходу и господин главный редактор.
В комнате и пока ещё в этой жизни остались госпожа главный редактор и небезызвестный автор, ей же известный вот уже тридцать лет в качестве супруга.
– Но ведь что-то надо делать, – обратился к жене он.
– Делать надо было всю жизнь, – привычно ответила она.
"Конечно, остро необходимо именно сейчас сводить счёты, – поморщился он, – когда на последнем циферблате осталось всего четыре часа. Что, если в самом деле дальше ничто?»
А на небе творилось чёрти что. Какие-то стрелы и кольца рвали его на части. Мир на глазах куда-то уходил. Он включил телевизор. На всех каналах ревела пустота. Какой-то стальной свет разлился вокруг. Он ощущал физически, как этот тревожный свет пронизывает его. И всё его тело, и каждая клетка рвались наружу.
Он обернулся и посмотрел на жену. Она смотрела на него. И больше ничего. Всё ушло, провалилось. И этот гибнущий мир. Такого не было. Такого не было и три года тому назад. Такого не было никогда. И нигде.
Их бросило навстречу друг к другу. Он и она были на краешке земли. Чудом зацепившись, они летели над пропастью в утлой лодчонке любви, раскачивая её и спеша, и догоняя, навёрстывая упущенное, пропадая и воскресая.
Да, она таки всегда была права, когда говорила, что дело надо делать. Всю жизнь, не отвлекаясь на мелочи. Тем более что это таки не самое последнее дело.
А где-то рядом, конечно, трудились и господин главный редактор, и господин председатель. Это не те люди, чтобы стоять в стороне от общего дела.
Что же касается всех наших, всех русских магазинов, центров, Reisebüro, за них тоже можно было не переживать.
И летели они все, и летели, унесённые этим тревожным солнечным ветром. А рядом и везде летели такие же лодки – в каждой квартире, доме, городе, стране, континенте, мире, раскачивая его и толкая.
В джунглях, саваннах, прериях, на горах и долах взревело четвероногое воинство. И сшиблось оно в последней схватке за жизнь, раскачивая свой гигантский Ноев ковчег.
И она сдвинулась, эта старушка Земля, вырвалась со своей орбиты под единым порывом всех своих обитателей. И понеслась она, раскачиваясь и высвобождаясь от пут притяжения, навстречу своей звезде.
А ровно в пятнадцать часов десять минут по московскому времени над той пустотой, над той прежней орбитой пронёсся-таки солнечный радиоактивный шквал, сметающий всё на своем пути, но пустота была ему ответом.
И спасла любовь мир.
И летел Земной шар со всеми своими обитателями к новой жизни, навстречу предстоящему выпуску газеты "N.Z. Русский анонс".
Апрель 1999
Das Reisebüro бюро путешествий
"Blauberg" названия бюро путешествий
"Weltexpress"
"Kornelia Resen"
«МАРШ, МАРШ ВПЕРЕД, СОВЕТСКИЙ НАРОД!»
КНИГА ПЕРВАЯ: "АХ, ЭТА ЖИЗНЬ ЭМИГРАНТСКАЯ НАША!" - Большая белая бабочка
- Иль перечти шампанского бутылку
- Сказ о самом невероятном предложении
- Продолжение рассказа Остапа Бендера о Вечном Жиде
- Последний денёк уходященго мира
- Mit шашкес, mit саблес, mit славный Шагал
- Ах, эта жизнь эмигрантская наша!
- А. Мисюк. Послесловие: "Ах, эта жизнь..."
КНИГА ВТОРАЯ : ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ГЕРМАНИИ
- "Majskaja notsch, lil Utoplenniza"
- Начнём сначала, начнём с нуля
- Международный поэтический турнир в Дюссельдорфе
- Галина Агаронова: aussprechen was ist*
КНИГА ТРЕТЬЯ: "ДЕРЖУ ПАРИ, ЧТО Я ЕЩЕ НЕ УМЕР..." - "Нет конца 'весёлым' переменам..."
-"Держу пари, что я ещё не умер"
"Петровская Ассамблея" в Дюссельдорфе
Hat mir gefallen?
Bewertet: 0)Kommentare (0)
dlt_comment?
dlt_comment_hinweis
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>